Вместе

Дилейни поняла, что он позаимствует эту идею. Присвоит ее. Дилейни отдаст ее ему и будет смотреть, как она расцветает пышным цветом.

– В красоте есть смелость, – подтвердила она, – и ее точно можно измерить.

Теперь нужно сменить тему и вернуться к чему-то менее новаторскому. Он испугается, если она продолжит развивать мысль, автором которой он хотел бы быть сам. Лучше просто заронить семя. Надо позволить ему забыть, откуда это семя взялось.

– Извини, – сказала она. – Мы говорили о фильмах.

Он помолчал. Улыбнулся. Спрятал куда-то в голове прекрасную идею, которую теперь считал своей.

– Точно, о фильмах. Еще до того, как мы открыли собственную студию, и до того, как приобрели три из пяти последних оставшихся китов кинобизнеса, мы просто предложили им сотрудничество. Вначале ИИ проанализировал, что хорошо и что плохо в их фильмах. Мы взяли сотню картин, имевших успех у критиков, с рейтингом выше 86 %, и сравнили их с сотней других, с рейтингом менее 66 %. Результаты многое нам объяснили. В менее успешных фильмах обнаружилась масса типичных ошибок, и стало понятно, что у определенных актеров, режиссеров и продюсеров всегда низкие показатели, то есть в чисто дарвиновском смысле они проиграли естественный отбор и должны быть выбракованы.

– Лично я не обращаю внимания на фильмы с рейтингом ниже 52, – сказала Дилейни.

– Неужели 52? Мой предел – 77. Жизнь слишком коротка. Не стоит тратить время на то, что ниже 76–77. – Он откинулся в кресле. – Недавно был забавный случай. Жена убедила меня посмотреть фильм с оценкой 64. Обычно я такого не делаю, но это была новая картина, так что выборка критиков была еще мала. И мне уже квакнули о ней, потому что в фильме было восемь факторов, которые входят в число моих предпочтений, – например, костюмы, свадьбы, британский акцент и лошади. Я уже все их не помню, но в этом фильме точно были определенные интересующие меня индикаторы. Поэтому я его посмотрел, но убедился, что агрегированная оценка не врет. Он был действительно на 64, и я подумал: “Кто вернет мне эти девяносто четыре минуты жизни?”

– Ужас.

– Ужас! – согласился Алессандро.

– У меня было нечто подобное, только наоборот, – начала рассказывать Дилейни, придумывая историю на ходу. – Несколько месяцев назад я посмотрела фильм, не взглянув предварительно на рейтинг, и…

– Ого!

– Да уж. Так вот, я посмотрела фильм и вышла из кинотеатра, думая, что он мне понравился.

– Так… – почти обеспокоенно проговорил Алессандро.

– А потом нашла агрегированную оценку – 44!

Алессандро трагически присвистнул.

– И я задумалась, – продолжала сочинять Дилейни, – как так получилось, что мне понравился фильм с оценкой 44? Я однозначно упустила недостатки и раздула то, что меня в нем привлекло. Назавтра я все обдумала и увидела, где ошиблась. Фильм определенно был на 44. Это был последний раз, когда я познакомилась с произведением искусства, не посмотрев на цифры.

Алессандро глядел на нее озадаченно. Дилейни испугалась, что перегнула палку. Нужно сбавить обороты.

– Ты не была в наших студиях? – задал Алессандро спасительный вопрос.

– Нет, – покачала головой Дилейни. – Было бы интересно сходить на экскурсию!

– О, тебе нужна не экскурсия. Такая фанатка кино, как ты, должна увидеть все изнутри. Я не удивлюсь, если они пошлют тебя туда на несколько недель. Ты ведь правда разбираешься. Я замолвлю словечко.

– Очень любезно с твоей стороны.

– Так вот, когда были основаны “СфероСтудии” – теперь они называются “Совместный Контент”, или “С-Конт”, – объем неучтенных данных был огромен. Обычные студии вообще не использовали большую их часть. Мы наняли топ-менеджера, которая делала вид, что разбирается в искусстве, и она начала запускать какие-то проекты, но выяснилось, что она вообще не учитывает реальные данные о том, что реально нужно реальным людям. Данные стримингов показывали, что 71 % просмотров набирают романтические комедии, а среди ее проектов романтических комедий было только 22 %. Так что это было не просто глупостью, а каким-то надругательством над вкусами зрителя.

– Практически самодурство, – вставила Дилейни.

– Самодурство, точно, – кивнул Алессандро, и Дилейни поняла, что произнесла еще одно слово, редко попадающее в автозамену. – Поэтому долго она не продержалась. Ее преемники оказались более внимательными к аудитории. Они начали соотносить контент с желаниями зрителей. А потом мы основательнее углубились в тему и стали учитывать не только то, чего хотят люди, но и когда они этого хотят. Помнишь, мы говорили про Бейли? Он хотел разобраться, почему люди бросают читать определенные книги в определенном месте. Мы начали внимательно изучать этот вопрос в отношении не только книг, но и фильмов, телепередач и так далее. Мы собрали данные. И начали работать с большинством оставшихся киностудий и, конечно, с крупными издательствами над тем, чтобы их продукты становились более пригодными к просмотру и прочтению, а значит, и более успешными. Если прислушиваться к цифрам, результат не заставит себя ждать.