Вне игры

– Ты еще спрашиваешь! – Лиза пищит и стискивает меня в объятиях. – Я в душ, а ты пока побудь у меня в комнате. А то мама тебя в оборот возьмет, а ты же знаешь – заставит слушать обо всем: от закруток на зиму до лекарства от блох для Савелия.

– Уговорила, – шутливо рапортую я, скрываясь в ее комнате.

На сборы у подруги уходят рекордные тридцать минут, а перед поездкой на хоккейный стадион она предлагает заскочить выпить по стаканчику кофе в кофейню недалеко от дома. Это играет с нами злую шутку, потому что на пути к арене наше такси попадает в пробку и к началу тренировки мы опаздываем.

– Нас точно теперь не пустят, – хнычет Лиза, маниакально гипнотизируя часы на экране мобильного. – И сдался мне этот кофе.

– Прекрати паниковать. Разберемся.

Не знаю почему, но в Никите я абсолютно уверена. Он сказал, что нас пустят, значит, пустят. Какая разница, опоздаем мы или нет? Не нам же лед полировать, в самом деле.

И все же у входа на каток нас останавливает охранник.

– Рита Воскресенская, – говорю спокойно. – Нас пригласили.

– Да, проходите.

– Вот так просто? – пораженно шепчет Лиза мне на ухо, когда мы проходим мимо поста охраны. – Я тебя прям зауважала сейчас, Воскресенская.

– Только сейчас? – спрашиваю, демонстративно хватаясь за сердце.

– Обожаю тебя! – скалит зубы подруга. – Подумать только, мы на тренировке «Кометы»…

К моменту, когда мы с Лизой заходим на тренировочную арену, вокруг которой стоит лишь три ряда невысоких трибун, хоккейная команда в полном составе на льду толпится вокруг тренера. И хотя парни в шлемах и тренировочных джерси без фамилий, а у меня к тому же не стопроцентное зрение, я почему-то сразу узнаю в толпе Никиту. Он стоит чуть поодаль от основной группы, оперевшись на клюшку, и притягивает к себе мой взгляд.

– Ого, у нас гости! – Наше появление, естественно, не остается без внимания.

Пара десятков голов поворачивается в нашу сторону, включая одну конкретную голову моего лжепарня, а у меня слабеют колени.

– Приветики, – выпаливает Лиза, густо краснея, получая в ответ хоровое «У-у-у-у».

– Дисциплину мне тут не разлагать. Сели и сидите как мыши, – недовольно гавкает Борисович под затихающие перешептывания своих игроков.

Схватившись за мою руку, подруга тянет меня к трибуне, и мы усаживаемся на первые попавшиеся места.

– Обалдеть. Тренер нас ненавидит, Рит. – От возбуждения шепот Лизы срывается на писк. – Но как же это круто.

Следующие полчаса мы с подругой, к радости Борисовича, действительно сидим как мышки, наблюдая за тренировкой. Ребята по давно усвоенной схеме разминаются, выполняя много упражнений на координацию и скорость, отрабатывают броски и пасы, зачастую получая весьма резкие отзывы тренера. К моему удивлению, даже Никита по полной огребает за тактические ошибки, но безропотно выслушивает комментарии. И не скажешь ведь, что звезда и в команде чужак…

– Так, орлы, – басит Борисович, сложив ладони в форме рупора. – Делимся на команды! Борцов, Семенов, Ладыгин, Мальцев и Киреев к Свечникову. Басилашвили, Резцов, Рыков, Соломатин и Носков к Любимову. Никита, раздай своим майки.

Игра начинается по свистку и сразу переходит в режим турбо. Команда Свечникова давит и по большей части владеет шайбой, а сам капитан рвется к воротам, правда, без особого успеха.

Если я правильно понимаю то, что происходит на льду, Илья снова рисуется, но вот удивительно – внимание привлекает именно Никита. Он не самый высокий или самый крупный. Он не делает никаких запредельных трюков. На нем абсолютно та же униформа, что и на других парнях, но какой бы динамичной ни была обстановка, я всегда без труда нахожу его фигуру на льду.

В какой-то момент игра выравнивается. Острые моменты случаются у ворот каждой из команд. Как вдруг Никита получает удачный пас, обводит одного защитника, потом другого, рвется к воротам… Мне кажется, я даже дышать перестаю, когда он замахивается и метким броском посылает шайбу прямо под перекладину.

– Е-е-е! – Никиту со всех сторон окружают парни из его команды, а он сначала поднимает руку в победном жесте, потом вытягивает клюшку, будто указывая ею… на меня.

– Это что за демонстрация? – дышит Лиза мне на ухо. – Он на тебя смотрит.

– Не на меня. На нас.

– Ты меня разводишь, – говорит подруга уверенно. – Это он? Благодаря Любимову мы с тобой здесь?

– А если и да?

– Ох, Рита, – голос Лизы переходит в свистящий шепот. – Откуда ты его знаешь?

– На той вечеринке в честь победы «Кометы» три дня назад, – не вижу смысла лгать. – Мы с ним пересеклись.

Лиза сосредоточенно хмурит лоб. Я знаю, что из-за коктейлей Лени Абрамова тот вечер она помнит процентов на сорок, не больше. И хотя я ненавижу лгать, сейчас предпочитаю тактически скрыть подробности.

– Что значит «пересеклись»?

– Встретились. Потом еще раз вчера на юбилее отца, – поясняю подчеркнуто небрежно, будто все это для меня в порядке вещей.

– Вот просто так? – недоверчиво уточняет подруга. – Ты же говорила, что больше никогда никого к себе не подпустишь.

– Ну говорила, Лиз. И что? Мне только двадцать один.