Вне игры

Я всхлипываю. Снова. Сердце отчаянно жаждет откликнуться на его призыв. Принять его утешение. Ослабить контроль, подпитав свою слабость его силой. В ванной я обещала себе, что не потяну Никиту с собой на дно. А сейчас не могу отказаться от спасательного круга, который он мне бросает, продлевая тем самым мою агонию.

Не доверяя своей способности говорить, я киваю. С тяжелым вздохом Никита обнимает меня за плечи. И я, снова всхлипнув, бросаюсь в его объятия, словно вся моя жизнь зависит сейчас от него одного.

Глава 29 Никита

– Вкусно? – спрашиваю я вечером, когда мы с Ритой устраиваемся на кухне, чтобы разделить заказанный навынос ужин.

– Вкусно, – отвечает Рита, слизывая с пальца острый соус. Так сексуально, что у меня температура тела подскакивает на пару градусов, а в паху начинает натурально дымить. – Я такой курицы никогда не ела.

Столько всего можно сказать, но мы обсуждаем с ней еду. Эта тема кажется нормальной. Безопасной, наверное. Такой, что не потянет за собой лишние эмоции, которые с прошлого дня и так искрят как оголенные провода. Не только из-за Зарецкого, но и из-за того, что произошло между нами… Близость. Условие Риты, озвученное в тот первый день нашего соглашения, которое мы беспечно перешагнули. Никакой близости трансформировалось в обратное. Тотальную и полную близость, которая бывает между мужчиной и женщиной.

– Давай посмотрим что-нибудь, – предлагаю я, выкидывая остатки еды и салфетки в мусорку. Стараясь не зацикливаться на том, как выглядят ее ноги в короткой мужской футболке, которая заменяет ей платье. – У Миши вроде бы есть подписка на какой-то онлайн-кинотеатр.

– А мы ему не мешаем?

– Мише? – уточняю я, и когда Рита кивает, поясняю: – Это его квартира, но он тут не живет. Он передал ее нам в безраздельное владение настолько, насколько потребуется.

– Что ты ему сказал? – Она не смотрит на меня, но по напряженному выражению лица я понимаю, что ответ ей важен.

– Для него ты – моя девушка. Ничего удивительного, что мы хотим проводить время вместе. Что до остального… – Я перевожу дыхание. – Миша знает про Зарецкого. Мне пришлось ему сказать, но он и сам бы все понял, когда увидел тебя… Извини.

– Ничего. Я… я понимаю.

Чтобы не дать ей снова погрузиться в пучину отчаяния, я беру Риту за руку и увлекаю в гостиную. Это – брать ее за руку – кажется совершенно естественным. Как естественно трогать ее, разговаривать с ней, быть рядом. Иногда у меня возникает ощущение, что мы уже были знакомы когда-то, может быть, в прошлой жизни, потому что такого комфорта в общении с девушкой я еще никогда не испытывал.

– Комедия? Драма? Мелодрама? – перечисляю разделы, щелкая пультом меню онлайн-кинотеатра.

– Давай комедию, – говорит Рита, а потом даже находит в себе силы улыбнуться. – Драмы мне на сегодня достаточно.

Два часа мы с удовольствием смотрим фильм, смеясь над глупыми шутками и обсуждая игру актеров. Рита порой удивительно остроумно иронизирует над сюжетом, заставляя меня улыбаться. И если бы не видимые следы встречи с Зарецким на ее лице, я бы мог подумать, что она такая же как раньше – до роковой встречи в кинотеатре, которая едва ее не сломала.

Едва. Но все же не сломала.

Я слышу твердость и уверенность в ее голосе, когда она чуть позже разговаривает по телефону с отцом. Я не хочу подслушивать, но улавливаю тот момент, когда он предлагает ей поехать домой. И, затаив дыхание, ожидаю ее решения. Потому что у меня нет никакого права ее задерживать. Потому что она свободна и может делать все что хочет. И потому что Зарецкого закрыли и она может больше не бояться.

«Нет, пап. Я хочу побыть с Никитой».

И словно гора сваливается с моих плеч. Потому что я не готов ее отпускать…

– Как долго мы пробудем здесь? – спрашивает Рита, когда я выдаю ей свежую футболку из гардероба Миши и его спортивные шорты, в которых она точно утонет.

– Столько, сколько ты захочешь. Никто тебя не торопит.

– То есть это мое секретное место? Тихая гавань? – уточняет она с грустной улыбкой.

– Если ты этого хочешь.

– Лиза мне звонила. Я не ответила ей. Не смогла… Люди, наверное, уже говорят разное… О нападении. О том, что он вернулся в город, – произносит она горько, наталкивая меня на мысли о том, сколько сплетен она уже вынесла на своих хрупких плечах.

– Скоро они будут говорить лишь о том, что он проведет годы за решеткой, – отвечаю, не скрывая злости.

– Ты этого не знаешь, Никит. В прошлый раз его отпустили.

– Сейчас все иначе. Я разговаривал со следователем. С полицией. С твоим отцом. Он добьется того, чтобы Зарецкий сел, – говорю убежденно.

– Я боюсь за папу. У его родителей слишком много власти в нашем городе, они могут… – Рита отводит глаза, как делает всегда, когда не хочет дать мне увидеть ее истинные чувства. – В прошлый раз ему пришлось многим пожертвовать.