Вниз по реке к морю

– А почему вообще американцы идут на войну? – спросил он. – Мы мешали их бизнесу. Мы проводили беседы с мальчишками и девчонками, которыми они торговали, устраивали демонстрации у магазинов, которые они контролировали. Мэнни нанял адвоката, чтобы судиться с городом. Он-то думал, что это поможет нам спастись от репрессий, – Ламонт хрипло засмеялся. – Мистер Мэн был оптимистом… нет, даже не так, он был идеалистом. Он верил в то, что делал, и нас вдохновлял на веру в то же самое.

– Кто был адвокат, которого он нанял? – уточнил я.

– Роуз Хупер.

– Из Манхэттена?

– Была. Теперь она, наверное, в аду заседает в суде.

– Ее убили?

– Говорят, ограбление, – он снова посмотрел на меня. – А вы что скажете?

Мне, как бывшему полицейскому, верить Ламонту очень не хотелось. Таких, как он, я выслеживал, арестовывал, допрашивал, а если они упирались – запугивал. Но я немало повидал прожженных лжецов. И он не был похож ни на одного из них.

– Мистер Чарльз? – к нам подошла женщина лет тридцати, но выглядела она моложе.

На женщине было зеленое платье, белый свитер с оборками и черные туфли на высоком каблуке. Макияж был выполнен очень тщательно. В уголках ее глаз поблескивали крохотные золотые искорки.

Типичная представительница «белого» Нью-Йорка, она, по-видимому, не испытывала совершенно никакого дискомфорта, находясь на веранде наедине с нами, двумя чернокожими мужчинами.

– Мисс Горман, – проговорил Ламонт, – пожалуйста, познакомьтесь с мистером Джо Оливером. Он раньше был полицейским.

Опять-таки, будучи типичной представительницей «белого» Нью-Йорка, эта дама вовсе не должна была любить людей моей профессии.

– Что вам нужно от мистера Чарльза?

– Я…

– Он пришел сюда узнать, не подставили ли нас с Мэнни, Лоретта.

– Вы расследуете дело Ламонта? – спросила она.

– Не совсем, – признался я. – Я пытаюсь выяснить, не было ли обвинение Мэна несправедливым.

Я уже привык к недоверию, скользнувшему в ее взгляде.

– Мы с мисс Горман собираемся взять по хот-догу, мистер Оливер, – сказал Ламонт. – Мы выбираемся в город не реже чем раз в неделю.

– Так вы, ребята, друзья?

– Я была здесь волонтером, пока не получила работу в Госпитале милосердия, – пояснила она. – Тогда-то мы и стали вместе ходить за хот-догами на ланч.

Неудивительно было, что молодая женщина очаровалась Ламонтом. Женщин совершенно необязательно впечатляют только положительные мужчины. Им нужно то же, что и большинству мужчин, – чтобы кто-то понимал и разделял их желания и страхи, и необязательно именно в такой последовательности.

– Что ж, – сказал я, отрываясь от парапета, – значит, не буду вам мешать, ребята.

Я уже почти дошел до двери, когда Ламонт окликнул меня:

– Оливер.

Я обернулся и увидел, что он что-то пишет на крохотном столике, которым было оборудовано инвалидное кресло.

Когда я вернулся к нему и его девушке, он сказал:

– Я вам верю.

– А?

– Много полицейских, адвокатов и прочей шушеры спрашивали меня о Мэнни. И все хотели знать, что он сделал такого, чтобы можно было его за это прижать. Ну, знаете, не украл ли он, к примеру, банку томатной пасты в супермаркете. И если украл, то уж точно – убийца. Я всех их послал в известном направлении. А вы задаете правильные вопросы. И даже если я вам не нравлюсь, чувство уважения вам не чуждо.

Комплимент странным образом напомнил мне о Мэле.

– Возьмите, – он протянул мне листок бумаги, на котором были написаны адрес и телефон.

– Миранда Гойя. Единственная девчонка из тех, что мы спасли, местонахождение которой мне известно. Не звоните ей, я сам позвоню. Можете пойти к ней завтра днем или позже. Мэнни жизнью своей рисковал, чтобы спасти эту девочку. Она за него горой встанет.

Я прочел адрес, секунду подумал, и бровь моя хмуро поползла к переносице. Я пытался понять, сумел ли я убедить Ламонта в своих намерениях или же он меня подставляет.

– Слушай, братец, – проговорил игрок. – Если б я думал, что ты мухлюешь, я бы тебе просто ничего не сказал. Мне неохота видеть свою единственную рабочую руку в наручниках ради того, чтобы подставить какого-то бывшего полицейского, которого я даже не знаю.

– Вы что, мысли читаете, мистер Чарльз?

– Лучше. Я читаю людей.

Глава 21

Возле дома я оставил машину на маленькой подземной парковке, места на которой охотно сдавал в аренду Кристоф Хэйл, а потом еще раз пересек Бруклинский мост, но уже пешком.

Был полдень, и пешеходов сновало немало. Тротуар был поделен на зоны: на одной стороне властвовали пешеходы, по другой со свистом проносились велосипедисты. Места не хватало и тем и другим. Даже будь тут просторнее, туристы подобных правил никогда не понимают. Они так и норовят встать на дорожке для велосипедистов, чтобы сделать красивое фото или насладиться видом. И опять же, есть особые привилегированные индивиды, которые искренне полагают, что у них столько же прав находиться на велосипедной дорожке, как, собственно, у велосипедов.