Внуки

С гор быстро спустилась ночь. Венер уже не надеялся в этот вечер перейти границу. Он осмотрелся, ища укромного местечка, где бы можно было хоть несколько часов поспать. Вдруг за спиной у себя он услышал гул шагов, но в темноте, конечно, ничего не мог разглядеть. В поисках укрытия Венер, пригнувшись, побежал вперед и неожиданно очутился возле какого-то строения. В тени его стен он бросился на землю.

На дороге показался целый отряд молча шагавших мужчин. Венер видел их темные, как тени, фигуры с винтовками через плечо. Подождав, пока этот отряд вооруженных людей скрылся из виду, он, крадучись, обошел строение. Оказалось, что это большой сарай; ворота его были открыты. Теперь он увидел, что рядом с сараем стоит дом. Значит, опять он наткнулся на какой-то поселок. Не успел он решить, в какую сторону податься, как открылась дверь дома. Из нее вышел человек и направился к повозке, стоявшей между домом и сараем. Ухватившись за дышло, он вкатил повозку в открытые ворота сарая.

Вдруг он остановился: увидел Венера. Их взгляды встретились. Венер медленно приблизился к незнакомцу. Это был крестьянин, судя по лицу, очень старый. Он смотрел на Венера спокойно и вопросительно.

— Деньги, много денег, — шепотом сказал Венер.

Крестьянин не шевельнулся, не проронил ни звука.

— В Швейцарию! — Венер показал рукой в сторону гор. — Сегодня ночью.

Наконец старик поднял руку и показал на открытые ворота сарая. Венер зорко следил за каждым его движением.

Крестьянин повернулся, пошел назад и исчез за той же дверью, из которой только что вышел.

Венер ждал. Развязка была близка: либо помощь, либо партизаны. Он достал из кармана пистолет и удостоверился, что предохранитель снят.

Но никто не показывался. Венер ждал. Он сознавал, что прошло всего несколько минут, и старался сдержать свое нетерпение. Потом ему пришло в голову, что такое долгое отсутствие крестьянина — зловещий признак. Не правильнее ли все-таки бежать, пока не поздно?

Но вот послышались шаги. В окнах дома вспыхнул свет. Дверь открылась. Старик крестьянин и с ним еще какой-то человек шли к сараю. На груди у старика висел фонарь.

Венер с первого взгляда определил, что человек, сопровождавший крестьянина, — интеллигент. Высокий, стройный, с умным лицом. Человек этот тихо спросил:

— Что вам нужно? Венер ответил:

— Переправьте меня в Швейцарию!

— Вы не итальянец! — сказал тот.

— Я немец! Мне необходимо этой же ночью перейти границу.

— Это невозможно! — ответил незнакомец на хорошем немецком языке. — В городе красные. Все дороги, все тропы, ведущие к границе, охраняются.

Венер сбросил с себя пиджак, рванул подкладку, достал пачку долларов и поднес ее к самому лицу итальянца:

— Триста десять долларов. Они будут вашими, если вы проводите меня через границу.

Крестьянин поднял фонарь и осветил им банкноты.

— Триста десять, — повторил Венер, чувствуя, что от страха на лбу у него выступил холодный пот. Он пристально посмотрел на незнакомца. Крестьянин искоса взглянул на своего соотечественника, в котором боролись, по-видимому, страх и жадность.

Вдруг итальянец протянул руку к деньгам.

— Хорошо! Дайте их сюда!

Венер отдернул руку с долларами.

— Вы получите их только на швейцарской границе!

II

Он вздохнул с облегчением, когда вслед за незнакомцем зашагал в гору по таким узким и незаметным стежкам, что в темноте их едва можно было различить. С одной из возвышенностей Венер увидел внизу, в долине, множество огней и подумал: «Надо надеяться, что это последний итальянский город на моем пути».

Когда незнакомец оставил его одного в сарае и пошел предупредить жену, что вернется под утро, Венер не был уверен, сдержит ли тот слово. Он боялся, что жена отсоветует мужу пускаться в такое предприятие. В ту минуту Венер готов был отдать не только все свои доллары, но в придачу еще и все шведские кроны: только бы очутиться в Швейцарии! А там уже выход найдется.

Теперь же, когда каждый шаг приближал Венера к границе и он надеялся еще до рассвета очутиться на швейцарской стороне, ему казалось, что и ста долларов предостаточно. За какие-нибудь несколько часов ночного перехода через горы сто долларов — княжеское вознаграждение. Но об этом он заговорит, когда Италия останется за рубежом.

Молча шагали они в ночном мраке вверх и вниз по горам, сквозь леса и вдоль отвесных скал. Несколько раз отклонялись от тропинки, но неизменно опять попадали на проторенную дорогу. Незнакомец, видно, отлично знал местность.

Уже за полночь они сделали привал у подножья высокой горы. Незнакомец спросил:

— Сколько денег у вас, вы говорили?

Раньше чем назвать сумму, Венер чуть было не спросил, не на швейцарской ли они уже территории. Но сдержался и равнодушным голосом ответил:

— Триста десять долларов.

— А себе вы сколько-нибудь оставили?

— Ах, это не так важно. В Швейцарии у меня есть друзья.

— Оставьте себе десять долларов, — сказал незнакомец.

— Благодарю, — сказал Венер. — Вы очень великодушны. А как ваша фамилия? Кто и что вы?

— Фамилия моя Чиала. Андреа Чиала. Я врач, хирург… Учился в Германии. В Иене и Геттингене… Я люблю Германию.