Во Флоренах

Когда Красная Армия освободила Молдавию от фашистов, Миша пристал к проходившей через село части и ушел на фронт. Спустя два года он вернулся из Германии с тремя медалями и маленькой красной ленточкой на груди: на Одере юноша был ранен. В нынешнем году Михаил Паску окончил педагогическое училище в Сороках. Кому же еще отдать свои силы и знания, как не жителям Флорен, которые спасли ему жизнь? Но он просился в это село и по другой причине. И этой причиной была Мика Николаевна.

Третьего дня я возвращался с обеда и недалеко от дома Они Патриники встретил Михаила Яковлевича. Михаил Яковлевич — веселый, жизнерадостный парень. Но на этот раз у него был такой вид, как будто он похоронил близкого человека. Веснушки, которые обычно даже красят его румяное юное лицо, на бледных небритых щеках сейчас словно увеличились и выглядят некрасиво. Глаза юноши смотрят горячо и беспокойно.

— Что случилось?

Мика Николаевна… Я знаю об этом. Михаил Яковлевич влюблен в молодую учительницу по уши. А она к нему относится холоднее. Михаил Яковлевич никому не говорит о своей любви, и мне в том числе. Но теперь, видно, чаша переполнилась. И он решается поделиться со мной.

Михаил Яковлевич сделал предложение Мике Николаевне, еще учась в техникуме в Сороках. Она уже получила тогда диплом, а ему предстояло еще год учиться.

— Кончай училище, — ответила она ему.

— И тогда?

— Тогда видно будет.

Заметив, как печально он смотрит на нее, Мика Николаевна нежно погладила его по щеке и позволила поцеловать себя.

Они переписывались, во время каникул встречались, но ответ Михаил Яковлевич получал все тот же: кончишь училище, тогда посмотрим. Ему оставалось утешать себя только тем, что Мика Николаевна сама попросила назначение во Флорены, в село, с которым у него столько связано!

Но здесь я их еще ни разу не видел вместе: ни на улице, ни в клубе, ни в сельсовете. Когда я спросил Михаила Яковлевича о причине этого, он густо покраснел. Ему стыдно признаться, что он еще просто стесняется гулять с девушкой. Малыш! В учительской они друг с другом не разговаривают, как будто боятся выдать свою тайну. Вообще-то Михаил Яковлевич большой охотник поговорить, он остряк, шутник, в селе его любят за веселый нрав, но на людях в присутствии Мики Николаевны он словно немеет.

Дома у нее Михаил Яковлевич чувствует себя свободнее. Они поют или заводят патефон и танцуют. Остротам Миши девушка смеется до слез. И тогда ему кажется, что счастье приближается. Он берет ее за руку и робко просит:

— Мика, скажи!..

Мика Николаевна задумывается. Потом качает головой и, улыбаясь, отвечает:

— Нет, подожди еще…

— Я догадываюсь, — говорит он, чуть не плача, — тебе нравится другой.

— Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, что никого другого у меня нет.

— Это ты просто утешаешь меня…

— Прекрати, Михаил.

Он одного опасается: уж не влюбилась ли она в Андрея Михайловича? Кто не знает о частых «методических указаниях», для которых, якобы, вызывает ее директор в свой кабинет!

Вот и вся исповедь Михаила Яковлевича. Он озабочен и расстроен.

— Миша, — говорю я, хотя обычно называю его Михаилом Яковлевичем, — я уверен, что Мика Николаевна тебя любит.

— Правда? — и его глаза вспыхивают радостью.

— Конечно, любит. Только Мика девушка серьезная, и она хочет, чтобы ты проявил себя достойным ее любви.

— Вы так думаете?..

Смотрю на часы. Через десять минут начинается педсовет. Как бы нам не опоздать, Михаил Яковлевич!

Об этом педсовете директор сказал нам вчера, во время одной из перемен. Заседание будет носить характер сугубо научный, — с гордостью предупредил нас Андрей Михайлович. Владимир Иванович сделает доклад на тему: «Дисциплина в школе и в семье». Доклад построен на фактах из нашей школьной жизни. И такого рода заседания, сказал директор, будут у нас теперь каждые две недели.

Я очень рад. Наконец-то Андрей Михайлович по-настоящему взялся за дело. Учителя будут готовить доклады, обмениваться опытом, совершенствовать свои знания. Это хорошо.

В учительской мы с Михаилом Яковлевичем никого не застаем и заходим к директору в кабинет. Он один и, как видно, в хорошем настроении.

— Входите, входите, — приветствует он нас.

Оказывается, заседание откладывается, заболел Владимир Иванович — докладчик. Андрей Михайлович просит нас присесть. Он хочет поговорить с нами. Лукаво поглядывая на меня, он сообщает, что на следующем заседании педагогического совета, через две недели, Мика Николаевна прочтет лекцию о методах преподавания родного языка. Директор считает, что я, как лингвист, должен помочь ей, посвятить этому делу несколько «вечеров», — подчеркивает он последнее слово.

— Я очень прошу вас об этом, Степан Антонович. — Андрей Михайлович бросает быстрый взгляд на Михаила Яковлевича. — Вы ведь все равно вечерком частенько заглядываете к Мике Николаевне.

— Я, конечно, не возражаю, но откуда вы взяли, что я «частенько заглядываю» к Мике Николаевне?