Во Флоренах

— И ты уже видел себя прославленным?

— Да, — сознался Бурлаку. — Только я о славе не думал. Просто мне казалось, что это очень правильная мысль. Девять дней я жил только одним. Не спал, работать не мог… Эх!..

Мы идем домой. Бурлаку провожает меня до моста и поворачивает налево. Школа уже совсем близко, на горе. Дует ветер, холодные струи дождя хлещут меня по лицу. Зачем это счетоводу нужно было так раззадоривать Бурлаку?.. А сам он, Бурлаку, тоже… кандидат партии. «Надо воспитывать этих людей», — вспоминаю я слова Иванова. Да, в селе необходима партийная школа.

— А, Андриеску, с приездом! Как здоровье?

Андриеску только сегодня утром вернулся из Оргеева после операции апендицита и пришел повидаться со мной.

— Хорошо, — улыбается он весело. — Здоров, как бык!

Молодое загорелое лицо Андриеску выглядит сильно похудевшим. Только живые черные глаза нисколько не изменились. На Андриеску, как всегда, свежевыглаженная военная гимнастерка, подпоясанная широким ремнем. Хромовые сапоги блестят.

— Сияешь! — говорю я. — Опрятен, как мой бывший командир, майор Степанов.

— А я всего лишь сержант, — мягко смеется он. — К тому же, демобилизованный еще с прошлого года.

Я очень рад Андриеску. Беру его за руку и усаживаю рядом с собой на диван.

— Ну, рассказывай, друг, что нового слышал в городе. Как твои дела?

— О себе могу рассказать. Есть новость, да еще какая!..

— Ну, ну, говори!

— Вчера меня приняли в члены партии, — взволнованно говорит Андриеску.

— Поздравляю, от всей души! Нашего полку прибыло! Вот уже два члена партии у нас в селе, да Бурлаку — кандидат. Теперь мы горы свернем. Ну, а когда приедет Мария Бусуйок, наш третий коммуннист?

— О, Мария Бусуйок! — произносит Андриеску таким тоном, словно уверен, что с ее приездом все проблемы будут немедленно разрешены. — Она только весной кончает курсы.

За чаем он рассказывает мне, как на бюро райкома принимали его в партию.

— На все вопросы отвечал хорошо. А под конец запутался. Не мог объяснить разницы между экономистами и легальными марксистами. И знаю как будто, а рассказать толком не могу. Даже пот прошиб. Ну, да ничего, сошло.

Помолчав задумчиво, Андриеску вдруг живо поворачивается ко мне:

— А что Саеджиу сбежал, вы слышали уже, Степан Антонович?

— Как, сбежал?

— Штефэнукэ только что сказал мне. Шесть дней, как исчез, — продолжает Андриеску. — Пока еще неизвестно даже, сколько денег он забрал.

Чувствую, как кровь застучала у меня в висках. За последнее время колхоз сдал государству и продал на рынке много хлеба и овощей. Деньги из банка были взяты, чтобы оплатить трудодни. Вот она какова, наша бдительность!

— А может, он еще вернется, — говорит Андриеску, увидев, как взволновала меня весть о Саеджиу. — Может, Штефэнукэ забил тревогу преждевременно…

Все село уже знает подробности исчезновения Саеджиу. Дело было так. На прошлой неделе собрание колхозников единогласно приняло предложение Они Патриники о постройке большой электростанции на реке Реуте. Рано утром к Штефэнукэ домой заявился Саеджиу. Он, мол, знает верное средство, как ускорить постройку электростанции. У него, Саеджиу, есть двоюродный брат — инженер, специалист по строительным проектам. Живет он в Кишиневе. С постоянной службой не связан. Если колхозники через Саеджиу хорошенько попросят его, он приедет во Флорены, и за неделю проект электростанции будет готов. Да он и копейки за это не возьмет! Для него какая-нибудь тысяча или даже две тысячи никакого значения не имеют. Он эту тысячу за пять дней заработает.

Штефэнукэ обеими руками ухватился за предложение Саеджиу. Пусть колхозники не обвиняют его в отсутствии инициативы. Он еще покажет, на что способен. Подумаешь, Оня Патриники первый предложил построить электрическую станцию. До этого немудрено, додуматься. Кому не хочется света? Как будто он, Штефэнукэ, против! Он только не любит болтать лишнего. Не пройдет и недели, и Штефэнукэ представит Иванову превосходный проект. Вот, гляди, начальник! Зря ты упрекаешь меня, будто я не прихожу к тебе с конкретными предложениями. Говорить-то, конечно, легко. Язык, известно, без костей. А я не любитель пустой болтовни. Я дело делаю.

Штефэнукэ дал Саеджиу командировку в Кишинев, чтобы тот поскорей привез инженера. А теперь председатель колхоза кусает себе локти. Как он не заметил, что этот негодяй Саеджиу его обманывает! Почему не обратился он в государственную организацию с просьбой разработать проект электростанции!

Малыш

Сегодня вокресенье. Все утро я читаю, а в полдень переодеваюсь и выхожу из дома.

Грязь немного подсохла. Вот и солнце показывается из-за туч. Четко обозначаются тропинки. Напрасно надел я калоши.

В клубе собирается молодежь. Во дворе парень играет на гармошке. Вхожу в клуб. В читальном зале ни одного свободного места. В соседней комнате — биллиард. Но я не особенно люблю эту игру.