Во Флоренах

— Да у нас ведь есть девушка, которая за ней присматривает. Ленуца спокойная. — Мария Ауреловна берет меня под руку. — Вы не представляете себе, Степан Антонович, как меня потянуло сюда, на стройку, к людям. Я вам правду скажу: мне даже неприятно дома сидеть…

— Но у вашего мужа другие понятия.

— Мой муж… — произносит сразу помрачневшая Мария Ауреловна.

— Разные вы люди с ним, — говорю я.

— Как видите… И, однако, живем вместе. Правда, жизнь такая…

Мария Ауреловна не договаривает, и я чувствую, что она сожалеет об этих, помимо ее воли вырвавшихся, словах. Молчу. Не хочу ворошить все то горестное, что, очевидно, накопилось в ее душе за много лет. Стараюсь сделать вид, что и не обратил внимания на эту случайно оброненную фразу. После длинной паузы Мария Ауреловна говорит, как бы оправдывая свою внезапную откровенность:

— Вы у нас бываете, сами все знаете… Почему, спросите, я пошла за него? Это длинная история. Возможно, когда-нибудь я расскажу вам ее.

Где мальчик?

Это «когда-нибудь» наступает довольно быстро. Кончился второй урок. У меня свободный час. У Марии Ауреловны тоже.

— Честное слово, Степан Антонович, вы первый, кому я рассказываю свою историю, потому что считаю вас другом. Мне больше не с кем поделиться!

Дочь средней руки фабриканта, Мария жила с родителями в Яссах, училась в гимназии. Она была веселой, беззаботной девушкой. Когда ей минуло восемнадцать лет, умерла мать. Спустя некоторое время отец женился на своей бывшей секретарше, ровеснице Марии. Новобрачные уехали в свадебное путешествие: Париж, Лондон, Рим, Мадрид… И отовсюду на имя директора фабрики летели телеграммы: денег, денег, денег…

Отец Марии обанкротился. Чтобы спасти свое положение и воскресить фабрику, ему оставался один выход: выдать Марию замуж за богача. И тут подвернулся старый вдовец, крупный фабрикант из Бухареста. Но Мария наотрез отказалась выйти за него, и мачеха превратила ее жизнь в настоящий ад. Девушка ушла из дома, не взяв с собой ничего: ни вещей, ни денег. Какой-то родственник нашел для нее место продавщицы в мануфактурном магазине. Но вскоре хозяин начал преследовать ее своими домогательствами, и Мария вынуждена была уйти с работы. Она впала в отчаяние, видя перед собою только две дороги: умереть с голоду или продать себя.

И тогда на ее пути появился Андрей Сэкултец, красивый и беззаботный молодой человек. Полюбила она его? Может быть. Во всяком случае, ей так казалось. Когда освободили Бессарабию, Сэкултец предложил Марии поехать Вхместе с ним в Россию, чтобы там пожениться.

Они прибыли в Бельцы. Мария поступила на работу в школу — учительницей французского языка. Она вышла замуж за Сэкултеца. Возможно, что любовь здесь занимала не главное место, но Мария была обязана Андрею своей новой жизнью.

И вот началась война.

Они эвакуировались в Челябинск.

Сэкултец поступил работать на военный завод. Мария преподавала французский язык в семилетней школе. В начале войны, когда фашисты наступали, Мария ужасно боялась, что вновь установятся те порядки, от которых ей так недавно удалось избавиться.

Нет, враг должен быть остановлен. Ей так хотелось пойти на фронт! Мало ли женщин в армии… Мария пошла в военкомат, заполнила анкету. Через три дня она получила ответ: пусть остается здесь и продолжает честно делать свое дело. Этим самым она поможет фронту.

Мария очень расстроилась, а Андрей только посмеивался.

— А ты? Почему ты не идешь на фронт? — раз спросила она его.

— Милая, вооружение нам необходимо. Кто будет работать в тылу, если все наденут шинели? Видишь, завод дал мне бронь. А я всей душой хотел бы воевать.

Мария чувствовала неискренность в словах мужа. Ведь он ни разу не заявлял о своем желании пойти на фронт! Она, конечно, понимала, что победа куется и в тылу. Но уж во всяком случае не французским языком, который она преподает в школе. Вечерами Мария была свободна и могла по нескольку часов работать в военном госпитале — ухаживать за ранеными. И вот она начала уходить каждый вечер в госпиталь, чем Андрей был очень недоволен.

— Ты о раненых заботишься больше, чем обо мне. Я работаю день и ночь, а прихожу домой — обед согреть некому…

Душою Мария тогда совсем отошла от мужа. Одна только радость была у нее: письма с фронта, в которых бывшие раненые выражали свою признательность ухаживавшей за ними сестре Марии…

Когда Советская Армия громила гитлеровские полчища уже за Карпатами, Сэкултецы возвратились в Молдавию. Андрея направили работать директором школы во Флоренах, Марию учительницей.

— Вот и все. О дальнейшем вам нечего рассказывать. Я надеялась, что ребенок сблизит нас, — вздыхает Мария Ауреловна. — Но Андрей совсем не любит нашу девочку. Дело в том, что на всем белом свете он любит только одного человека — самого себя.

Мария Ауреловна молчит. Лицо у нее грустное, на глазах блестят слезы.

— Не знаю, правильно ли вы меня поняли, Степан Антонович. Может быть, вам кажется странным, что я так говорю о своем муже… — После маленькой паузы она добавляет: — Но я ведь никому, кроме вас, не рассказывала этого.