Во Флоренах

Прикрепить отличников к отстающим ученикам — недостаточно. Нужно, чтобы мы, учителя, давали по три дополнительных урока и по две консультации в неделю. Во всех классах и по всем предметам. Но к этому надо подходить не формально, а подумать о методах, которыми мы можем заинтересовать ребят. Нам следует работать сообща, взаимно делиться опытом. Чем объяснить, что некоторые предметы, например, химия, плохо усваиваются большинством учеников? Может быть, преподаватель не нашел правильного подхода к детям? Но тогда коллектив должен прийти ему на помощь.

Михаил Яковлевич очень доволен моим планом.

— Чудесно! Чудесно! Пять-шесть недель, и мы ликвидируем все двойки и тройки!

Мика Николаевна не разделяет его энтузиазма. Она бросает на юношу ледяной взгляд, и он умолкает.

— По-твоему, Миша, все легко, — говорит молодая учительница. — Послушаем еще, что скажут другие учителя и Андрей Михайлович… Согласятся ли они работать сверх нормы?

— Мы поставим вопрос на педагогическом совете. Уверен, что большая часть учителей присоединится к нам. — Помолчав немного, я добавляю: — Надо предварительно поговорить с Владимиром Ивановичем. Его авторитет…

— Это идея! — оживляется Мика Николаевна. — Пусть Владимир Иванович и внесет предложение, а мы его поддержим.

— Пойдемте к нему сейчас же! — вскакивает Михаил Яковлевич.

— Пойдемте, — говорю я — Не будем терять времени.

Подаю пальто Мике Николаевне.

— Вот, Миша, учись, как нужно вести себя воспитанному человеку. — И, заметив, что он покраснел, Мика Николаевна погладила его по щеке своими тонкими пальцами, — ты еще ребенок, но милый, хороший!..

Владимир Иванович живет один. Его единственный сын, подполковник, служит где-то на Дальнем Востоке. Жена Владимира Ивановича умерла от голода во время фашистской оккупации.

Кто во Флоренах не знает этой истории!

Когда фашисты форсировали Прут, Владимир Иванович эвакуировался вместе с женой. У Днепра их путь, как и многих других, был прегражден неприятельскими войсками. Пришлось вернуться во Флорены. Через некоторое время Владимиру Ивановичу предложили открыть школу. Но старый учитель не согласился работать на оккупантов. Три года длилась оккупация, и все три года старики голодали. Жена Владимира Ивановича не выдержала лишений и угасла, не дожив до счастья освобождения. Ее портрет в позолоченной рамке всегда висит над кроватью старика.

Мы застаем Владимира Ивановича за рабочим столом.

— Вот так да! Давно у меня не было таких дорогих гостей!

Он очень рад видеть нас у себя. Мне и Мише крепко жмет руки, Мику Николаевну целует в лоб.

— До чего ж вы хороши, Мика Николаевна! Как это Степан Антонович или Михаил Яковлевич еще не похитили вас? А?..

— Видно, я им не нравлюсь! — молодая учительница улыбается, показывая свои белые маленькие зубки.

— Грех вам так говорить! Посмотрите-ка на Михаила Яковлевича. Э-э!.. Нехорошо, молодой человек, так краснеть. И я когда-то был влюблен, но не стыдился этого.

Михаил Яковлевич не решается глаз поднять. Он смущен. Смотрит вниз, как будто ожидая, что пол сейчас провалится под его ногами. Но тут приходит ему на помощь Мика Николаевна. Она заговаривает о другом.

— Извините, Владимир Иванович, что мы побеспокоили вас так поздно.

— Пожалуйста, пожалуйста. Я в это время никогда еще не сплю. И все из-за Степана Антоновича, — и он указывает на Краткий курс истории партии. — Попробуй только не совсем хорошо подготовиться, живо двойку влепит. Да, да… Что вы хотели мне сказать, Мика Николаевна? Ах, совсем забыл, — вдруг спохватывается он. — Одну минутку подождите, одну минутку…

Владимир Иванович идет на кухню и возвращается с бутылкой ликера и пряниками. Садится, поправляет очки на носу и собирает в кулак бородку.

— Пожалуйста, угощайтесь и рассказывайте.

Я говорю ему о цели нашего прихода. И вдруг у меня возникает мысль, что Владимир Иванович может обидеться. Молодые педагоги пришли учить его, как улучшить положение в школе. Но ничуть не бывало.

— Понимаю, понимаю… Вы пришли испытать на вашем завуче, на старике, свои новые идеи. Пытаетесь одолеть мой консерватизм, хе-хе-хе! — И уже серьезно: — Мне нравятся ваши предложения, Степан Антонович. Хочу кое-что добавить.

Что же именно?

Андрей Михайлович начал хорошее дело: доклады на теоретические темы. Эти доклады могут оказаться очень полезными для наших учителей, но все-таки они слишком академичны. Педагоги нуждаются также и в практической помощи. Вот этим Владимиру Ивановичу и хотелось бы заняться. Почему бы не ввести открытые уроки в нашей школе? О них много пишут в педагогической литературе.

Я читал в «Учительской газете» о таких уроках. Это, очевидно, очень хорошее начинание. Каждому педагогу дается возможность поучиться у коллеги, а то и покритиковать его, чтобы он в дальнейшем не повторял замеченных ошибок.

— Да, это неплохое средство для проверки качества уроков, — замечает Владимир Иванович.