Во тьме безмолвной под холмом

Она припарковалась в Падубовом ряду, слишком поздно сообразив, что между ней и хирургией стоит толпа, – та сразу хлынула к машине. Над толпой мелькала завивка Тельмы Грэм, словно ее отрубленную голову несли в качестве трофея. Непруха так непруха.

Элли решила снова завести машину и выехать задним ходом в переулок, но было уже поздно: толпа окружила «Ауди». Не было никакой возможности маневрировать, чтобы не сбить кого-нибудь. Нужно сохранять спокойствие. Это прежде всего. Она должна убедить народ.

Убедить, что они окружены монстрами? Ну что ж, удачи.

В водительское окно забарабанили кулаком. Тельма, кто же еще? Элли слышала, как она что-то выкрикивает, но слова звучали приглушенно и невнятно (ирония судьбы: звуки с фермы Эннейбла Элли слышала с ужасающей ясностью).

К черту. Она отперла дверцу, положила руку на дубинку (на всякий случай) и вылезла из машины.

– Явилась – не запылилась, – процедила Тельма. – Что, Элли Читэм, надоело от людей прятаться?

Нельзя поддаваться на провокации. На ней ответственность. Население в опасности. Но мысли не желали подчиняться, словно орда кошек, рвущихся на свободу.

– А теперь все послушайте меня…

– Где мой муж? – Голос Тельмы горестно дрожал, глаза покраснели, и в этот момент Элли питала к ней лишь сочувствие. – Что вы с ним сделали?

– Сержант Грэм пропал, – отчеканила Элли как можно более властным тоном, – и мне жаль, Тельма, но мы вынуждены предполагать худшее. У меня есть основания думать, что это дело рук тех же людей, которые ответственны за… – Нападения? Исчезновения? Убийства? Нельзя колебаться, надо было отрепетировать речь заранее! – …за инциденты в…

– Ври больше! – выкрикнула Тельма. – Ты пьянствовала в пабе, когда…

– Я ничего такого не… – Не отвлекайся. Сосредоточься. – У меня есть основания полагать, что вся деревня в опасности. Я вынуждена попросить вас всех…

– В опасности? Что еще за опасность?

– …разойтись…

– Что ты сказки нам тут рассказываешь?

– …и вернуться в свои дома…

– Ради бога, выслушайте ее! – Сквозь толпу протиснулась Мэдлин Лоу. – Она говорит правду. – Мэдлин повернулась к Элли. – Я тут провела дома небольшое исследование…

– Не слушайте ее! – заорала Тельма. – Они заодно!

– Перестань! – Джули Робинсон встала на сторону Элли. – Вы все знаете Элли. Разве она когда-то…

– Еще одна подпевала, – провозгласила Тельма. – Вы все против моего Тома… – Она была на грани срыва.

Элли видела, что настрой толпы, слава богу, переменился. Позади них приоткрылась дверь хирургии; в образовавшуюся щель Элли увидела, как Милли покусывает губу, раздумывая, вмешаться ей или не стоит.

Ситуация менялась, и Элли уже не была в одиночестве. Она открыла рот, собираясь говорить дальше, но тут раздался громовой топот: дюжина людей во главе с Эрни Штазёлеком выбежала на Падубовый ряд. Черт возьми, ну что там еще?

– Беда! – Эрни держал на сгибе руки переломленный дробовик. – В парке полно… не знаю, что это за черти. – Штазёлеки живут на Блэкфилдском тракте, вспомнила Элли, у дальней оконечности парка. – И на Кладбищенском проезде кто-то есть, фонари все поколотили, гады…

Началось. Элли полезла в машину, достала дробовик и коробку с сигнальными шашками.

– Слушайте все сюда! – гаркнула она. – Мы не знаем, с чем столкнулись, но ясно одно: почему-то они не выносят яркого света! Поэтому лучшая защита сейчас – зайти в дом, запереться на все замки и не выключать свет. – Но разве это не укажет тварям их цели? Хоть бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Но у нее их нет. – Пока горит свет, мы в безопасности.

Словно в ответ, замигали все огни в Падубовом ряду – уличные фонари, окна домов. Со стороны Блэкфилдского парка и Кладбищенского проезда послышались крики; в толпе, окружавшей Элли, – тоже.

Она подумала о линиях электропередач, что тянулись через Воскресенский кряж и Фендмурскую пустошь. Настоящие громадины, но всего лишь стальные каркасы, слишком уязвимые для достаточно настойчивого врага. Легко представить, как они раскачиваются и кренятся, извергая трескучее синее пламя, а потом наконец рушатся…

– Все по домам! – рявкнула Элли как можно суровее, дабы показать, что не паникует и держит все под контролем. – Ищите источники света – факелы, свечи, все, что сможете…

Свет снова замигал. На сей раз это длилось дольше, и промежутки темноты между вспышками тоже затягивались. Снова раздались крики и звон бьющегося стекла.

– Элли! – Послышался скрежет: стоя у входа в хирургию, Милли опускала стальные жалюзи. Когда свет снова загорелся, она опустила еще одни жалюзи над входной дверью и заперла их. – Пошли, обойдем сзади…

И тут свет погас окончательно.

28

Свет погас и на Курганном подворье, и Джесс тихонько взвизгнула. Кира гадливо фыркнула на нее в темноте, а маманя хмыкнула – полудосадливо, полунасмешливо. Джесс забилась в свой угол кухни.

– Фрэнк, Пол, к генератору! – гаркнула маманя. – Живо! – На кухне замелькали фонарики. – Живо! Пошевеливайтесь, мать вашу!