Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Некоторое количество походных церквей поступало на фронт благодаря благотворителям. Например, на сооружение храма жертвовали солдаты и офицеры полков. В 1915 г. «чины» лейб-гвардии Финляндского полка пожертвовали на сооружение храма 1950 рублей облигациями 5,5 % военного займа и наличными – 225 рублей, а староста П. В. Корзинин на освящение церкви – 570 рублей. «Для церкви пехотного Царскосельского полка ктитором церкви прапорщиком П. И. Захаржевским сооружена церковь-палатка с необходимыми принадлежностями с затратой на это собственных средств 803 руб.»[466] Жертвовали на устройство церквей новобранцы, и довольно много – до ста рублей[467]. Офицеры же собирали в среднем по двести рублей.

Одной из благотворительных организаций, отправлявших на фронт походные церкви, была «Церковная лепта» – отделение, учрежденное при Марфо-Мариинской обители милосердия для «снабжения беднейших храмов империи церковными облачениями»[468]. Для своих благотворительных целей отделение получило право на церковный сбор пожертвований за всенощной 7-го и за литургией 8-го сентября. В апреле 1916 г. был организован Комитет по сооружению подвижных храмов на фронте. К концу 1916 г. он смог отправить на фронт 50 походных церквей, полностью или частично укомплектованных. Кроме того, полковые церкви и необходимые для богослужения предметы жертвовали лично высочайшие особы. Великой княгиней Елизаветой Федоровной в 1915 г. для Брест-Литовского крепостного района был пожертвован переносной храм с иконостасом, престол и жертвенник с облачениями[469], в 1916 г. – в церкви 9-й артиллерийской бригады были переданы походный иконостас, исполненный масляными красками, полное облачение священника, воздухи, парчовая пелена на аналой, запрестольное Евангелие, напрестольный бронзовый крест, кадило, парча для облачений на престол и жертвенник, трехсвечник на престол и кропило, в церковь 8 драгунского Астраханского полка – 300 рублей[470]. В 1915 г. пожертвовала походную церковь 3-му гусарскому Елисаветградскому полку великая княжна Ольга Николаевна, августейший шеф полка[471].

Жертвовали на полковые храмы, церковную утварь и частные лица. Так, в походную церковь 62-го пехотного запасного полка поступили пожертвования от нижегородской купеческой вдовы А. М. Солиной: «…облачения на престол и жертвенник, полное облачение для священника и диакона, воздухи, завеса к царским вратам, лампада серебряная, вызолоченная икона “Собор всех святых” в серебряной ризе – всего на сумму 1500 рублей»[472]. Еще 50 рублей на украшение этой церкви пожертвовал ефрейтор означенного полка И. Болтинцев. Для церкви Царскосельского пехотного полка пожертвовал 803 руб. вышеупомянутый ктитор П. И. Захаржевский[473]. Предводитель дворянства Царскосельского уезда А. В. Ратьков-Рожнов снабдил церковь комплектом серебряных богослужебных сосудов размером на 500 человек, а гофмейстер высочайшего двора Я. В. Ратьков-Рожнов с супругой соорудили на свои средства полковую икону. Такие случаи коллективной благотворительности на сооружение одной церкви упоминаются достаточно часто.

Помимо денег и богослужебных предметов нередко жертвовали иконы. Их было даже в избытке, причем некоторые были весьма ценные. Кроме полковой церкви, «в каждой роте для обеспечения нужд военнослужащих оборудовались образные комнаты»[474], в которых эти иконы размещали. Всего «Вестником военного и морского духовенства» за 1914–1916 гг. упоминается 24 случая крупных денежных пожертвований на сооружение и украшение полковых церквей. Причем частота жертвования остается приблизительно одинаковой на протяжении всего времени, а собираемые средства намного превышают стоимость походной церкви. Несмотря на все трудности, в 1914–1915 гг. справиться с задачей организации мест для богослужений в целом удавалось. Иногда для богослужений приспосабливали какие-нибудь здания, даже разрушенные и покинутые католические церкви и кирхи, а также православные церкви в Галиции. Священник Василий (Сукачев) описывает богослужение в Галиции – в сельской православной церкви. Прежнего священника повесили австрийцы, и когда русские заняли населенный пункт, полковой батюшка отслужил молебен в пустовавшей церкви. Пришли на молебен и местные жители. «Церковь и вера быстро сблизила. <…> Наши воины уже не чуждые пришельцы для галичан»[475].