Военные приключения комендора-подводника старшины Дерябина

Шишка у Стёпки сошла на нет. Помог кусок медяшки и чайник кондуктора, вроде латунный. Нашлась и бодяга. Винтовки и пулемёты, документы убитых сдавал офицер пограничник. Какой-то начальник зачитал приказ о поощрении «Храбро отстоявших в бою революционное имущество КВЖД.» Но ничего не сказал о том, что более половины из них полегли на поле боя «за имущество!». Трофейные полушубки, шашки, винтовки, карабины и кинжалы приказали сдать в арсенал. Отобрали у Дерябина и маузер, пригрозив гауптвахтой. Колю и Степана, да ещё человек пять забрал лихой морской старшина подводник с непомерно широкими плечами. Был у него и выпирающий из форменной голландки животик. Кто-то пошутил: не пузо ли у подводника? Но тот молча подошёл к наиболее рослому и так «взял его на животик», что бедолага отлетел метра на два. «Запомни, браток, у подводников всё, что выше ремня – грудь!!» Шутник извинился, вставая и отряхиваясь. Всех подстригли, пропарили в бане, осмотрел врач. Часа два обмундировывали «по робе». Брюки и роба были такими жёсткими, что стояли сами по себе. У яловых ботинок шнурки были кожаные. «Прогары разносите в учебке! Кому жмут, поменяю сейчас! Ушиваться будете в ротах!» – Объявил баталер. Одетые в робы не по размеру парни скорее напоминали огородное пугало и хохотали друг над другом. Робы скрипели как свадебные сапоги. Потом всех усадили в грузовик и повезли на пристань, где их ждал паром на остров Русский.

Такого великолепия выросшие в деревнях юноши отродясь не видели. Дворцы, дома в несколько этажей, кабаки, рестораны, всякие непонятные дома с шикарными вывесками, обилие шикарных колясок… И пахло, пахло багульником, он цвёл и от этого все сопки становились розовыми. Воздух был неимоверно чист и имел привкус аптеки. Это был запах любого города у моря: йодный аромат морской капусты и просолённых кораблей. На рейде грозно заострялись форштевни боевых кораблей. У Степана захватывало дух: сбывалась его многолетняя мечта: мечта детства и юности. Лохматой головой зарослей показался остров русский. Ещё недавно он был оккупирован корейскими огородниками. Но их довольно быстро переадресовали. Вряд ли их можно отыскать и сегодня. Разве что на Камчатке у посёлка Елизово.

На приближении 2-3-х кабельтовых среди зелени вырисовывались грани бетонных сооружений. Будто мураши копошились люди. Были среди них и те, кто остался для Степана как враг.

Глава 14 Пушка

«Справа по одному бегом марш! Стой, вашу в душу мать! Назад! Приставить ногу. Вот ты, салага неотёсанный, где у тебя «право»!

– Тута вот…Ну, ежели как если, то туды ближе. А?

– На! Ух ты, зелень подкильная! Ты и кто за тобой – колонна. Те, кто плечами стоят – шеренга. Ты, слизь гальюнная, – правый в шеренге и по команде «справа по одному-марш!» должен проснуться и бежать куда надо!

– А куды, ведь скрозь «справа»? А бежать мне?

– Вот я тте по едалам вдоль салазок и справа…А? Хошь, аль сам сообразишь? Марш!!!» – Правофланговый призывник, прикрывая скулу, рванул вдоль дорожной канавы. За ним послушно остальные. Лишь замешкался курсант следующей колонны, как старшина засучил рукав. Намёк был мгновенно понят. Таким же «макаром» выполнили ещё команду: «Направляющий, приставить ногу!» Со стороны строй напоминал гнилую колесницу на квадратных колёсах. Они спотыкались, теряли ногу на счёт «раз, два, три». А коли старшой вздумывал гаркнуть; «Кру-у-гом марш!» – То тут творилась куча-мала у пивного киоска. К обеду добрались до столовой у казармы, преодолев около полукилометра. Робы намокли от пота так, что перестали скрипеть.

– Запомните, братки: море любит сильных! А сильные любят пожрать! Справа по одному на камбуз марш! На сей раз команду исполнили даже с опережением: очень хотелось есть. Селёдка, борщ, каша – «шрапнель» и компот из сухофруктов (позже он станет деликатесом).

– Всем встать! Выходить строиться! – Рявкнул «полюбившийся» нам старшина.» Пойдём посмотрим пушку. Потом даю на завтра сутки на приведение в размер рабочей формы одежды. Иголки и йод выдаст баталер. Размеры в уставе и у баталера. Но Грицюк малоразговорчивый, так что иголки не ломать и дурных вопросов не задавать.» Глядя на его надвинутый лоб и пудовые кулаки с ним беседовать не хотелось. Метров 300 до пушки шли так, что захотелось ещё заскочить на камбуз. Шли строем «с выкрутасами». Старшина манипулировал строем «туда-сюда-обратно», добиваясь чёткости шага: «Вы, мальцы, ещё щенки неразумные. Вот даже шагать не умеете. А я вас научу шагать с закрытыми глазами. На лодке-то завсегда ночь. А коли повыключать плафоны и аварийку, то забудешь, где у мамки сиська. Вот и смекайте. Лодки ваши на заводе строятся, а учиться будете на железе и дереве. Вёсел на всех хватит. Туды вашу тётю по утряне! Ха-ха! Ша-а-гом марш! Соколики!»