Военные приключения комендора-подводника старшины Дерябина

Догадливые захватили из столовки-камбуза в карманы хлеба. Дойдя до пушки все попадали на траву. Одно запомнил Степан, что пушка тяжёлая и из неё стреляют. А ночью снилась родная база на Байкале и вкусный омуль. Весь следующий день, как и пообещал ротный главстаршина Овчинников, «новосёлы» ушивали простиранную робу по своему «организму». Кто не имел практики шитья иглой по полубрезенту, те, понурив голову, шли к баталеру за йодом. На просьбу дать напёрсток, слышали: «Те здесь чё, шляпная для модисток? Кру-гом! Пшёл!!» И получал ускоряющий пинок в зад. Но йод дал сразу едва не с поллитра: «Зря не пачкайтесь. Не лазарет!» Утром «для разгрузки» чистили картошку на всю школу. Исколотые иголками пальцы опять просочились кровью. Зато ноги праздновали отдых в теперь уже почти разношенных ботинках.

Глава 15 Много пушек

Картошку чистили весь день, но наелись «мослов» с кусками мяса и жирными мозгами. А чайник с компотом кок выдал уже на половине задания. «Жить можно!» – Подумал Степан, ложась после отбоя спать. С утра делали зарядку и купались в солёной до ужаса бухте Аякс. Но прозрачность её просто пугала: глубина в три-пять метров казалась полуметровой. «Братки, слушай сюда! Кто не умеет плавать, подь ко мне! Здесь глубина не для лодки, но утонуть в три роста за секунду, что пальцы обос…ть! Учить плавать буду сам. Хотя на подлодке этот балет не пригодится. Тонуть будем вместе и весело…Из отсека за борт не сиганёшь.» И действительно: уже к концу недели плавать научились все. Да и плавать-то в морской воде куда проще, чем в пресной. И Степан просто восторгался, ныряя за ракушками и звёздами.

После завтрака пошли на склады. Вот там пушек-пулемётов была тьма-тьмущая. Одни надо было разбирать-собирать, запоминая название деталей и узлов. Изучил один тип, зовёшь старшину и сдаёшь. А коли сдал – получи другую, посложнее. Уже в другом отсеке склада стояли новенькие ящики с орудиями и пулемётами: их надо было расконсервировать для отправки на завод. Там их установят на палубы лодок. В обед каша «шрапнель» шла за милую душу. А от «изученных» пушек болели все до единой мышцы.

Но на следующий день, как и всю неделю мы упражнялись с пушками на скорость. «Запомните, братки, в океане подручной тёти не будет! Сам заряжай, сам стреляй без промаха. А не дай бог повредят орудие, либо тебя самого, то сам и ремонтируйся! Усвоили?! А теперь для крепости сна на спортплощадку бегом марш!!». Бегали по «отсекам» и отжимались на турнике до изнеможения. «Так вот, братки, чем больше шишек набьёте здесь, тем меньше их будет у вас на лодке. Становись!» Овчинников ещё не закончил команду, как все стояли в строю не шевелясь. Старшина дважды повторять не любил. А вот раз пять-семь и на время – другое дело. Уж лучше – раз…Нередко Степану с горечью думалось: «Господи, да когда же оно будет – это море!» А оно, как бы в насмешку синело и переливалось в лучах солнца до самого горизонта. А там время от времени появлялись и исчезали контуры кораблей. Некоторые подходили и становились на рейде под разгрузку. Тогда всю школу поднимали по учебной тревоге и шли на баржах «на учебные стрельбы»: «бери больше и кидай дальше». А кидали – разгружали арматурное железо, механизмы и пушки «батареи К.Е. Ворошилова». Это были форты Южный, Русских и Поспелова. Каждый состоял из сообщающихся многокилометровых укреплений.

Глава 16 Любовь к морю

Ряд пушек имел калибр 305 мм. И вес снаряда 470 кг. Нетрудно представить размеры ствола и других устройств пушек-гигантов. Работали в основном ночами. Еду доставляли прямо на корабль. Но в этот день Степан обратил внимание на плавкран и платформы на рельсах. Узкоколейка вела в тоннель. Завтрак был куда сытнее воскресного. На построении объявили, что курить будет нельзя всю ночь. Спать с обеда и до 22–00. Какое-то напряжение витало в воздухе. Парни это чувствовали и вечерами они делились мыслями с Колей, воспоминаниями о доме. Дело в том, что бегая «пятёрку» на физзарядке и купаясь в бухте, они видели сотни, а то и больше людей, выходящих на какие-то подземные работы. И было понятно, что их даже ночной труд был куда более лёгким. А однажды…в числе главенствующих над измождёнными людьми Стёпа увидел «старшого» Осипа Неведрова. Тот, почувствовав на себе взгляд, обернулся. Запала его злорадная ухмылка браконьера, выследившего добычу. Дерябина ударило в холодный пот от гадкого предчувствия.