Военные приключения комендора-подводника старшины Дерябина

Суперснаряды, а это были они, разгружали тремя партиями. Одна готовила такелаж груза на корабле, другие принимали и укладывали почти полутонные снаряды на плашкоут(плоскодонная баржа) в деревянные козлы. Третьи сгружали на береговую площадку, где стояла та самая платформа на рельсах. В неё укладывали четыре стальные чушки. В тоннель груз ввозили лебёдками уже штатные грузчики-такелажники. Буквально каждое движение контролировали инструкторы. Пот заливал глаза. Даже двухмесячная тренировка оказалась недостаточной. К рассвету все качались от усталости и тряслись руки. С восходом солнца все купались в бухте. В казарме ополаскивались пресной водой, иначе кожа просто скрипела от соли. Корабль девственно стоял на рейде, соблюдая секретность. Всего надо было выгрузить около 15 тысяч снарядов с каждого рейса. Их предполагалось два. Каждый снаряд мог потопить авианосец, для эсминца было достаточно двух (маневренность). Точность попадания орудий 1,5–2,0 метра от цели. Через день стали разгружать и днём, укутывая контейнеры брезентом. Через неделю выгрузили всё. Дали два дня отдыха «с перерывом на обед». Степан впервые в жизни понял, – что такое счастье. А Овчинников заключил: «Запомните, братки, ещё при Нахимове считали, что любовь к морю возникает при невыносимой службе на берегу!»

Глава 17 Опять допрос

На второй день Овчинников сказал: «Курсант Дерябин, к 9-00 в штаб отряда! Дежурный объяснит. Форма одежды – рабочая.» Сердце заколотилось в предчувствии неладного. Вспомнился Неведров.

Так оно и вышло: курсанта препроводили к оперативнику ОГПУ. Постучав, Степан вошёл: «Товарищ следователь, курсант Дерябин по Вашему приказанию прибыл!»

– Садись, Алёша! А может Степан? Как тебя величать?

– С-степан я, Дерябин…Бумаги мне… Я не хотел!

– Ну да ладно, раз не хотел. А то, что в гвардии пограничников присягу принимал, тоже «не хотел» сказать?! Как на флот попал? На секретную батарею? А?! Говори, сволочь, не то сразу к стенке, контра поганая! Какая твоя настоящая фамилия, кем завербован?

– Я случайно… Меня в вагон запихали без документов. Из Канавы я! А этот, который Неведров пригрозил в ГПУ сдать.

– Вот я те щас сделаю канаву два на метр и без креста. Кто завербовал…» – Допрос длился всю ночь. Степан потерял всякое чувство уверенности. Ему стало обидно, что какой-то гадине верят, а ему, Стёпке, комсомольцу – не верят. Но, как говорят: «Бог есть!» К концу недели, после трёхдневного перерыва его вызвал «гражданин Селезнёв, старший следователь ОГПУ» Дерябина вёл конвойный. И тут парня будто молнией сразило: пред кабинетом сидели и улыбались его родные земляки: Ведмеденко и пропавший Семихин из Канавы.

– Гражданин следователь…

– Да ладно тебе. Садись, намаялся по своей скромности! Чего же про земляков не сказал? А то ведь дело совсем круто оборачивалось! Пей вот чай! Да не бойся, всё позади. Да и бумаги твои пришли из Иркутска. Вот тут Егор Силантьевич лично тебе письмо прислал и поздравление: сержанта тебе присвоили и благодарность от ОГПУ за отвагу в борьбе с белоказаками. Да ты, оказывается, у нас стрелянный воробей! А отмалчиваешься…Собирайте с Колей аттестаты и с завтрашним катером отправляетесь на лодку. Она пока на заводе. Изучать будете. И на вот тебе старшинские погоны. По-флотски ты – старшина второй статьи. Поздравляю!! Привет Овчинникову! Настоящий балтиец-подводник. Встретитесь ещё!»

Вышел в коридор и тут же попал в обьятия друзей детства. Жаль только: едва встретились, как снова надо расставаться с Лёшей Семихиным, шедшим на надводные корабли.

Глава 18 Как пахнет лодка

С вечера парни уложили свои вещаттестаты: от кальсон до шинели. Зашёл попрощаться Лёшка. А после завтрака с утречка земляки в сопровождении прибывшего старшины Сероштана отправились на пирс. «Ну, братки, простите, ежели что не так! Видно время настало беспокойное: разинешь варежку – зуб вырвут! Так что не зевай, Фомка, – на то и ярмарка! А может ещё и встретимся. Балтийцы ноне в цене!» Так напоследок напутствовал наш ротный Овчинников.

Рабочие-кроты угрюмо шли в своё подземелье. Степан почувствовал на миг нечто холодное и противное, будто жабу за шиворот сунули. Да, это был тот же Неведров, но уже с киркой и лопатой. «Есть же бог на свете!» – Снова с облегчением подумал старшина Дерябин.

Катер оттарахтел до Малого Улиса, где стояло до десятка подлодок. Сероштан пояснил: «Определим жить в переходном составе и работать на заводе. Собирать лодки будете! Али сдрейфили по незнанке?

Не боись, там наши братки будут с Балтики, а то и вовсе с «Королевского» – Черноморского флота. Месяца через три изучите всё от носового торпедного до дейдвуд-сальника. Это который вал герметизирует при выходе за борт на винт. Завтракать – ужинать будете здесь. Обедать – на заводе. А сейчас Ведмеденко – в казарму, а старшина Дерябин со мной.» По пути Сероштан объяснил, что старшины живут отдельно по четверо в комнате. «А ты где корефан лыки заработал? Тут или по дороге?»