Военные приключения комендора-подводника старшины Дерябина

О какой войне на таких лодчонках можно вести речь? Выйти чуть подальше за остров Русский и не шевелиться. Позже, если найдётся дурак и сунется к базе ближе, чем на 150 миль, то всплыть и успеть сделать залп. А коли промазал, то быстренько переодевайтесь в чистое: ибо сейчас же вас потопят, как котёнка в ведре. Хотя есть примеры, когда из сотни экипажей «самоубийц» кто и довоёвывал все четыре года. Но чего это стоило! Ведь 5 узлов – это почти пешком! А про 50 метров глубины и говорить смешно! Ту же мину для них на верёвке смайнать запросто, причём с ялика. Тут и вся вам «автономка», извините. Но побаивались япошки наших «камикадзе»: а ну, да пальнут сдуру! Это же русские, их вообще понять невозможно. У них даже перед смертью произносят не священное имя, вроде «микадо», а такое завернут, что и стрелять задумаешься. И это ещё до точного перевода на любимый богом поэтический японский язык.

Так что опасались за время войны нападать на наш Дальний Восток обладатели солнцеподобного флага.

Часть пятая Война народная

Глава 21 С чем воевать будем?

С большой опаской комиссары рассказывали об иностранных подлодках и кораблях. Скорость, водоизмещение, вооружение, шумы. Другое дело – Западный фронт, где «советское всепобеждающее оружие» на носило «удар за ударом» и… отступало всё ближе к Волге. Нам же, находящимся в роли сапёра с противотанковой гранатой под гусеницей «Тигра» «вести с фронтов» удивляли и расстраивали. Заявления об отправке на фронт ложились командирам пачками. А тем не менее через весь Союз к нам следовали новёхонькие лодки типа Л «Ленинец», а потом и вовсе С: «Сталинец». Там немцы освоили потопление гражданского, а заодно и военных кораблей до небывалого уровня. Причём сочетали это с линкорами и авианосцами. А к ним следовало строить адекватные субмарины. Постоянно совершенствуя их по скорости и вооружению. Пока речь шла лишь об обороне на Балтийском, Чёрном и отчасти на северных морях, то наши подводники, зачастую идя на самопожертвование, громили с переменным успехом немецкий флот. Но уже не могли одолеть подручных адмирала Деница. Он ЛИЧНО встречал из боевого похода КАЖДУЮ лодку. Немецкие субмарины ПОСТОЯННО совершенствовались. Мы ограничивались «самоделкиными», командование всё ещё предпочитало «большую кровь». Как тот же Клемент Ефремович Ворошилов, едва не дошедший до маразма в своей идее воевать против танков «легендарной кавалерией». Стали всё чаще доставлять на сборку лодки серии «С» и «Л». Кто-то в курилке у казармы ляпнул, что те дают 20 узлов походя в надводном положении. Может и так, но почему нас держат в тылу, когда там бьются на смерть подводники, надводники, авиация, партизаны, женщины авиаторши…Степан к этому времени сменил три экипажа: осваивался в базе на «Малютке» у пирса трюмным. Это было на втором году. На третий год «перешёл» на другой пирс на Щуку.

Как бы рассуждал любой подводник, даже не будь он штурманом, боцманом, либо командиром? На какой подлодке он предпочёл бы воевать сегодня и вообще? Если, не особо задумываясь, туту же ответит: «На своей, я её знаю с закрытыми глазами буквально. А завтра на более маневренной, быстроходной, вооружённой, глубоководной. Ведь по сути что есть бой? Настичь (уйти от) цель (и), поразить её и уйти глубже, дальше и быстрее. Для этого работает совместно весь цельный организм от трюмного до командира. И весь ЭКИПАЖ должен ощущать шкурой любое действие командира. И отвечать мгновенно, зная, что от каждого движения его пальца зависит ЖИЗНЬ всего ЭКИПАЖА. Здесь нет панибратства. Здесь есть КРОВНОЕ БРАТСТВО и долг перед РОДИНОЙ.

Каждое погружение есть добровольная подписка на вероятную смерть. Возможно именно этим отличается моряк-подводник от надводника. И подобное происходит из похода в поход, из года в год, пока он служит. Случались истории даже в именитых соединениях немецкого адмирала Деница, когда его подопечные писали завещания; «Считать меня похороненным на кладбище в Германии, в городе Энске. Земля на кладбище и памятник оплачены. Счёт№…»

Как видим, война подходила с одной стороны к моральному истощению (у немцев с союзниками), с другой стороны грозила банальным предательством. Союзники России стали её страшиться.

Представим силу оружия воюющих сторон