Воин-монах на престоле

Все то, что разными авторами именовалось «философией истории, исповедуемой Юлианом», можно при желании без труда найти в его учении о неизменности национальных, племенных или народных, типов и о правящих разными народами богах. Это «реакционное» учение резко противоречило наднациональным, если не сказать – интернациональным – и прогрессивным тенденциям, воплощаемым христианством, и потому могло бы показаться безнадежно устаревшим с точки зрения… людей прошлого, XX века. А вот с точки зрения людей нынешнего, XXI века, все видится совсем иначе. Хотя разрушенный при Тите Флавии Веспасиане иудейский храм в Иерусалиме все еще не восстановлен, несмотря на возвращение Святого Града восстановленному (причем не только усилиями сионистов всех стран и народов) еврейскому государству Израиль в качестве его столицы, «религиозный Ренессанс», бурный всплеск мистических чувств, все сильнее овладевающих народами, как и их все усиливающаяся национально-религиозная мотивация, заставляют усомниться в изначальной нелепости, абсурдности и бесперспективности, присущих, якобы, «храмовому проекту» августа Юлиана II.

Глава шестнадцатая Продуманный план или импровизированная «перестройка»?

Как мы с уважаемым читателем уже могли убедиться, религиозная политика «консервативного революционера на престоле» может быть разделена как бы на три этапа. Этими этапами были: 1) реставрация эллинизма; 2) реформа эллинизма; 3) борьба с христианством. Однако сочинения императора не были приведены исследователями в надлежащий, правильный хронологический порядок, и потому ими было упущено из вида, что восстановление язычества не последовало непосредственно за предпринятыми Юлианом попытками реформировать эллинскую веру. Поэтому долгое время среди историков и биографов господствовало не слишком обоснованное мнение, что речь идет о двух разных аспектах начинания, предпринятого преемником Констанция с момента его утверждения на константинопольском престоле, и эта ошибка привела к неверным оценкам всей его политики. Многие биографы Юлиана II Новейшего времени изображали начальный период его царствования в искаженном виде, относя целый ряд принятых севастом мер ко времени, более раннему, чем то, в которое они действительно были приняты. Мы с уважаемым читателем убедились в том, что ни одна из реформ Юлиана, с помощью которых он стремился пробудить старую религию к новой жизни, не была начата до его выступления из Второго Рима в Антиохию на войну с персами. Лишь начиная с июня 362 года, то есть с момента, в который «царь-священник» впервые вплотную соприкоснулся с оказавшейся для него столь неприятной реальностью, начинается период его понтификата, направленного на превращение задуманной им модели обновленного эллинизма в откровенную, неприкрытую теократию. За этим, оказавшимся поистине судьбоносным, решением «царя-священника» не мог не последовать период открытых религиозно-политических конфликтов.

Римская мозаика с элементами «масонской» символики

Рассмотренный под данным углом зрения, процесс развития религиозной политики Юлиана представляется вполне понятным и естественным. Коль скоро Юлиан намеревался осуществить реставрацию эллинизма не в качестве археолога или антиквара, любителя древностей ради них самих, а в качестве государственного мужа и реального политика, он мог и должен был подойти к делу осуществления реформ именно и только так, как он к нему и подошел – применив испытанные и подтвердившие свою годность и эффективность благодаря успеху христианства и на его примере методы и средства в борьбе с дальнейшими успехами этой крайне опасной и враждебной эллинизму, как его понимал «царь-священник» Юлиан, идеологии.

Биографам августа Юлиана было бы немаловажно и полезно знать, насколько ясно реставратор и восстановитель многобожия изначально представлял себе, как далеко ему следует идти по пути реформ. Определил ли он заранее свои конечные цели, расставил ли временные вехи на пути к этим целям? Или же ему пришлось, столкнувшись с неожиданным сопротивлением и непредвиденными препятствиями, перестраиваться на ходу, пересматривая свои изначальные цели и намерения?