Воин-монах на престоле

Прошагав еще четырнадцать миль вдоль бокового канала, войско «энеадов» наконец достигло места, откуда можно было с помощью системы шлюзов затопить водою всю округу. Персы открыли шлюзы, и превратили окружающую местность в сплошную трясину. Дав войскам день отдыха, император повелел соорудить и навести через эти рукотворные болота гати из бурдюков, кожаных лодок и балок, вытесанных из пальмовых стволов. Так войско «потомков Энея и Ромула» смогло пробраться через заболоченную местность, достигнув области, полной садов и виноградников. Римские милиты наелись до отвала винограда и плодов, предали огню покинутый своими жителями из-за низких стен город местных иудеев Бирт и достигли Майозамальхи, или Магаомальхи, чьи мощные стены преграждали путь на Ктесифон-Тизбон – столицу Эраншахра. В ходе рекогносцировки подступов к городу Юлиан отличился в стычке со сделавшими вылазку воинами персидского гарнизона, пронзив одного из них мечом, сняв с него доспехи и торжественно явившись с этим трофеем в римский лагерь. После двухдневных неудачных приступов, при отражении которых персам очень помогали их железные пластинчатые латы, почти непробиваемые для римских дротиков и стрел, почти случайный удар только что установленного на позиции тарана привел к обрушению самой высокой из кирпичных башен казавшейся совершенно неприступной персидской твердыни. При падении башня с оглушительным грохотом увлекла за собой часть прилегающей крепостной стены. В следующую ночь императору, не смыкавшему глаз в ожидании падении вражеской крепости, доложили, что подкоп, подведенный под стены римскими саперами под руководством служилых готов Невитты и Дагалайфа, вот-вот откроет римлянам доступ внутрь крепости.

Наутро громко зазвучали римские тубы, бу(к)цины и горны-рога. Римляне пошли на приступ, атакуя одновременно и с поверхности земли, через брешь в стене, и под землей, через вырытый ими подкоп. Вначале были перебиты жители дома, в который привел штурмующих выкопанный римлянами подземный ход, затем – персидские караульные, после чего весь город оказался во власти римлян, вторгшихся в него сразу с двух направлений. Все население взятой милитами Юлиана «на копье», или «на щит», Майозамальхи пало жертвой ужасной резни. Только начальник гарнизона крепости Набдата и восемьдесят его телохранителей были взяты заложниками. Из захваченной добычи бескорыстный и мягкосердечный император взял себе лишь немого ребенка, обладавшего даром приятного и выразительного языка жестов, и три золотые монеты. А из взятых в плен девушек и женщин, отличавшихся, если верить Аммиану, как и все персиянки, прямо-таки ослепительной красотой, воин-монах бога Митры, по примеру Александра Македонского, а также памятуя о своем «орденском» обете безбрачия, не пожелал не только тронуть, но даже видеть ни одной. Легионеров, сделавших подкоп под крепостную стену и тем облегчивших взятие города, август-аскет перед строем торжественно наградил венками за взятие крепостной стены под рукоплескания и удары в щиты восхищенного войска.

По ходу своего дальнейшего продвижения римляне миновали приятные глазу области, изобиловавшие памятниками самых разных культур, включая даже дворец, построенный в чисто римском архитектурном стиле (возможно, римскими военнопленными или же перебежчиками) и настолько порадовавший взоры завоевателей, что у них даже не поднялась рука его разрушить.

Римские военные награды

В той же местности воины «царя-священника» нашли огромный, круглый в плане, окруженный изгородью парк (по-латыни – «парадис», а по-персидски – «парадеша»), в котором содержались звери для царской охоты, причем не только всяческая мелкая и крупная дичь, включая кабанов, но даже тигры, львы, медведи, барсы и иные хищники. Август Юлиан повелел взломать ворота изгороди и позволил своим всадникам насладиться радостями загонной охоты, поражая виданных и невиданных «сынами Ромула» зверей стрелами и дротиками (вспомнив, вероятно, о звериной травле, устроенной в свое время августом Констанцием II в Макелле).

Римский император Марк Аврелий Kар Персидский Величайший, взявший Kтесифон, на золотой монете

Вслед за звериной травлей император посетил развалины города Селевкии на Тигре, основанного некогда царем эллинистической Сирии Селевком Никатором и разрушенного (по Аммиану) или взятого (по Евтропию) римским императором Каром во время его персидской кампании, в ходе которой римляне в очередной раз овладели Ктесифоном (за что Кар получил почетные прозвания Персидского и Величайшего, включенные в его официальное тронное имя).