Воин на полставки

– Так, золотце мое. Готовься. Забирай кисть и флейту. Мы с мальчишкой подсобим тебе, чем сможем.

Фэн оторвал голову от поверхности стола.

– Я же не могу силы ваши использовать, – напомнила, однако женщина в ответ фыркнула.

– Тебе совсем необязательно рисовать и музицировать для того, чтобы мы подсказали верный путь. Дистанция наша ограничена Соулем, вот и возьми их с собой. До дворца с тобой доберемся, а дальше видно будет.

Помощь пришла оттуда, откуда я ждала ее меньше всего. Но кому, как не женщине и безнадежно влюбленному подростку понять мои чувства?

– Спасибо, госпожа Нянь, – коротко поклонилась я ей. – И тебе, Фэн.

Стоило закончить последнюю фразу, и бедро словно в кипяток окунули. Стиснув зубы от боли, расстегнула ремень, и Соуль со звоном упал на землю.

– Что, в такой ответственный момент от меня отворачиваешься?!

Ваньян молчал, сидя в своем сосуде, а я беспомощно опустилась перед ним на коленки.

– Мы столько пережили вместе. И тебе нисколько, вот ни чуточку меня не жалко? А мне больно. Мне больно, очень!

И морально, и физически.

– Никогда никого не терял, вот и не понимает, каково это, – постарался утешить меня Фэн.

И я бы согласилась. Если бы не знала, что Ваньян терял. Хозяин его умер от старости. Пусть смерть эта не жестока, естественная для человека, но друг ушел, а дух остался привязанным к Соулю и храму Поющих Камней. Тоскливо.

Признаюсь, я часто недооценивала нудного любителя нюхать цветы и рассуждать о высоких материях. Еще и на поэтический манер. Но уважала его, по-своему. И ни в коем случае не хотела ставить на кон нашу связь.

Любой Соуль может отказаться от хозяина, если тот нарушает его интересы. Об этом мне дядюшка Ли рассказывал, давно уже. Причина должна быть весомой. Не сиюминутной прихотью, не легкой обидой. Я задела его за живое своим заступничеством за Юаналая. Может, у Ваньяна есть своя история, объяснявшая такой поступок?

В любом случае, настало время выбирать. Либо помочь Юаналаю избежать переплавки, либо дать ему встретить последний рассвет и примириться с Ваньяном. С этим мне точно никто не поможет. Решить надо самой, но как?

– Это очень важно для меня, – прошептала мечу и коснулась его кончиком пальца.

Нет. Глухо, как в танке, а палец прожжен до мяса.

Всхлипнула, села на землю, обняла колени руками и замерла в таком положении. Духи тоже молчали, сидя за столом и наблюдая за тем, как шевелятся мои извилины в раздумьях.

Час, два, три. Сколько уже прошло? Луна повисла над головой, и лишь стрекот сверчков нарушал тишину. Госпожа Нянь и Фэн вернулись в свои сосуды, решив не смущать меня. Братья принесли ужин, но я к нему так и не притронулась. Кусок в горло не лез.

– Может, и ты когда-нибудь любил, – вела я тихую беседу скорее сама с собой, нежели с Ваньяном. Была уверена, что слышал, потому продолжала. – Я целый год ждала и надеяться не могла, что когда-нибудь снова встречу Хёна. А когда встретила… представь мое разочарование. Да ты помнишь прекрасно мое разочарование. Он был уже не тем, каким я его помню. Думаешь, мне приятно чувствовать всё то, что в сердце моем творится? Я ненавидела Юаналая. Считала, что мешает ему жить нормальной жизнью, а по факту он и оказался тем самым Хёном. Кто на добровольной основе согласится с духом отношения строить? Не идиотка же я последняя. Но кто знал? Кто знал? Даже если б ты сказал, за что обиду затаил, я нашла бы тысячи причин вытащить его из жаровни. Обязательно нашла бы. А ты упорно хочешь, чтобы не искала. Делать-то мне что? Что мне делать, Ваньян? Молчишь? Ладно, давай молчать.

Где-то на крыше протяжно завыла мелодия флейты. Ощущаю себя героиней сериала, еще и под грустный саундтрек. Секунда за минутой, минута за часом.

– У духа каждого своя природа. Говорил.

Подняла голову и наконец-то увидела перед собой лицо оскорбленного Соуля. Спокойное, без единой эмоции.

– Моя природа такова – разнится сильно с жизнью твоей стилем.

– Ты светлый.

– Оберег я. Не терплю, чтобы хозяин добровольно в хитрые ловушки попадался. Укажет путь к ним сердце, голова – не важно. Призвание мое – хранить, и я храню. Таков уж долг. Мне путь иной не ведом. И верой, правдой послужу, коль в жизни будешь следовать моим советам.

– Почему ты выбрал именно меня? – напрашивался справедливый вопрос. Не помню, задавала ли его, но вновь хотела услышать на него ответ.

– Душа светла и очень меня манит, но не на месте голова. Увы, и так. Добиться многого ты сможешь, коли по верному пойдешь пути. Пути, что я тебе, бездумная, построю. И главная награда для меня, если в конце дороги той с такой же светлой ты останешься душой.

– Выходит, настоятеля ты своего любил, если оберегом его стал?

– Тот настоятель женщиной была.

– Тогда… понятно.

Прежде я не вполне понимала тонкую градацию духов по видовым признакам. Сейчас же картина вырисовывалась более ясная.

Этот дух не позволит мне прыгнуть на амбразуру по велению одного лишь сердца. Не разрешит пойти на оправданный риск как прежде. Его задача – не дать мне погибнуть.