Воин Русского мира

От побоев рана в боку сильно разболелась. Не найдя возможности к сопротивлению, она встала на краю «крепостной стены», построенной отцом её возлюбленного, человеком, которому она желала не только смерти, но и полного, скорейшего забвения.

Вика смотрела вниз, на свои ноги, обутые в чужие, сильно заношенные кроссовки без шнурков, на твердый подбородок Стаса Рея под зеркальными стеклами очков, на растерянное лицо Ромашки Нестерова. Данька Косолапов топтался тут же. Они молча, задрав головы, смотрели только на неё. А она смотрела на «двухсотого» — большого, совершенно мертвого человека, лежащего под ногами у Романа. Человека этого в Пустополье называли Смайлом. Кажется, именно так и звучала взаправдашняя его фамилия. У него был синий паспорт иностранного подданного, сильно исковерканная малопонятным акцентом речь. Он вел темные делишки, приторговывая огневыми средствами, одеждой, лекарствами. Иногда работал от имени Сильвестра, а порой и сам на себя как будто старался. Сейчас полуобнаженное тело Смайла валялось в пыли. Безрукавый тельник, прикрывавший его торс, был в нескольких местах продырявлен и покрыт кровавыми пятнами. Страшная, колотая рана зияла в правом глазу. Кровь уже не сочилась. Смайл умер несколько часов назад.

— Ты видишь его? — спросил Стас.

— Да! — отозвался голос у Вики над ухом, и она поняла: сейчас её удерживает Дмитрий Водорез. Держит крепко и аккуратно, под мышки. Захват продуманный: рукой не пошевелишь, можно только ногами болтать.

Какая честь! Да и кому же ещё тискать её, если Сильвестр только что взобрался на крышу, а по левую руку от Вики, покачиваясь, стоит её родич Середенко. Тут же неподалеку пыхтит и смурная Яночка. Кто-то ещё чавкает жвачкой сзади. Это, наверное, помощники Сильвестра — вновь прибывшие наемники-иностранцы. Ни один на местной мове не кумекает. Каждый — тупой, исполнительный чурбан. Такого и прибить не просто, и терпеть невмочь. Стоп!.. Ей нельзя злиться, иначе бок снова начнет болеть.

Вика стала прислушиваться к речам Стаса, который, попинывая труп, рассказывал господам на крыше, где и при каких обстоятельствах был обнаружен мертвый Смайл.

— Его убили ночью, — говорил Стас. — Этой самой ночью, которую Виктория Половинка провела за этим забором. Уяснил? Не она убивает людей. Теперь тебе это понятно?

— Та ты сам его подколол, чтобы Вичку отмазать! — фыркнула Яночка.

Водорез за спиной у Вики молчал. Хватка его оставалась крепкой.

— И вчера был труп. И позавчера, — продолжал гнуть своё Матадор. — И не я их резал, и не Виктория Половинка. Говорю тебе, Киборг, это кто-то из ваших. И я даже знаю — кто!

— Что ты хочешь? — Если так пойдет и дальше, левое ухо Вики совсем оглохнет от рычания Водореза.

— Людей режет Ярослав Лихота…

— Лгун… выдумщик… клеветник… — завелся Сильвестр.

Но злился он как-то ненатурально, будто плевался подсолнечной шелухой. Киборг промолчал. Дыхание его сделалось шумным и глубоким.

— …только слепой не видел в рюкзаке у барчука заточку, — гнул своё Стас. — Он даже не скрывается.

— Ярослав Саввич — бакалавр Тринити-колледжа… — фыркнул Сильвестр. — В вашей стране уничтожили социологию и политологию, и вот результат… — Он оскалился.

— Социолог режет наших наркош, как заправский мясник! — губы Стаса растянулись в улыбку. — А папаша мясника возносит молитвы Господу. Жесть!

Сильвестр и Стас обменялись многозначительными улыбками или ей это только почудилось?

— Проваливай, лукавый, — тихо проговорил Киборг. — Приведи Травня — тогда продолжим разговор.

— Отдай Викторию! — рявкнул Матадор.

— Что дадите взамен? — спросил Сильвестр.

Пустой вопрос! Стасу дать взамен нечего, кроме разве каких-нибудь пугающих понтов.

— Зубы вашего Травня. Данька ему все до одного вынес.

Они дрогнули оба разом — Вика и Водорез. Хватка командира Пастухов на миг ослабла, и Вика едва не выпала из его рук. На раз-два-три Дмитрий взял себя в руки, и его мускулы снова сделались крепкими. Но теперь Вика сама, со всем рвением прижималась копчиком к пряжке его ремня, прислушивалась к его участившемуся дыханию. Она была уверена: командир Пастухов сейчас улыбается.

— Не смешно, Водорез! — подтвердил её догадку Стас.

— Вы блефуете. Травня вам не взять, — рыкнул в ответ Дмитрий.

— Он сам к нам пришел. Откуда же, по-твоему, мы узнали, что Виктория Половинка у вас? Мы думали, она в сгоревшем бээмпэ вместе с остальными «двухсотыми».

— Вам Травня не взять, — гнул своё Дмитрий. — Блефуешь! Веди его сюда, тогда и поговорим.

— В этом свертке — зубы Травня. Лови! — Стас взмахнул рукой. Он метил белым пакетом в голову командира Пастухов, но тот не разомкнул объятий, так и прижимал Вику к своей груди. Сверток на лету ловко перехватил Сильвестр. Развернул. В кусок газеты была завернута окровавленная тряпица. Кровь давно высохла и почернела. В тряпице действительно оказались разбитый металлокерамический протез и несколько недавно живых ещё зубов. Вика закусила нижнюю губу и почувствовала, как снова слабеет хватка Водореза.

— Это не его зубы! — неожиданно для самой себя выкрикнула Вика.