ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Я прерву здесь его рассказ и отмечу, что он и я избежали смерти с разницей всего в несколько дней. Я представляю, как Амиэль случайно падает назад, уклоняясь от выпада Мигаеда, почти так же, как я намеренно распласталась под копьем гоблина-налетчика, стоящего на своей свинье. Я не знаю, что это значит, если вообще что-то значит, кроме того, что, как я заметила, боги любят эхо.

Я чуть было не схватился за щит, но вместо этого откатился в сторону, потому что щит выдал бы мое местоположение. Я держался низко, скорее из-за инстинкта, чем из-за тренировок, которых было очень мало, да и те были потрачены впустую. Меч Мигаеда теперь описывал в воздухе надо мной красивые дуги, а я продолжал катить щит.

Мигаед вложил меч в ножны, затем наклонился и схватил щит, намереваясь повесить его на спину. Нет, так не годится. Я подкрался к нему поближе, сорвал с его пояса меч и отбросил его далеко в сторону. Трезвый, он мог бы закрепить щит, прежде чем отправиться за мечом, но он был не совсем трезв. Он держал щит в одной руке и побежал за мечом, крича:

— Вор! Дьяволы! Помогите!

Люди начали выходить из павильонов, хотя и без особого энтузиазма. Если крик «Вор» и заставил их насторожиться, то «Дьяволы» звучали как бред, особенно в устах пьяного дворянина, который только что упражнялся в фехтовании без партнера, а ранее, возможно, был замечен за игрой «кто дольше пописает».

Мигаед схватил меч, в то время как я в очередной раз вырвал щит из его рук, но на этот раз не стал перекатывать его, а бросился бежать, послав осторожность к чертям собачьим.

Я очень быстрый бегун и могу бежать дольше большинства.

Если бы я родился в семье простолюдинов и повзрослел бы в мирное время, я бы почти наверняка пошел в Гильдию бегунов, которая прилично платит молодым людям и дамам, способным бегать не уставая.

Давайте просто скажем, что однажды теплой летней ночью, вскоре после того, как в городе Голтей наступила полная темнота, некоторые люди видели, как щит необычайной красоты по собственной воле пролетал по тому или иному переулку. Один раз щит постоял, прислонясь к стене, в то время как сорванное с кровати одеяло выплыло через открытое из-за духоты окно.

Когда это темное одеяло, имевшее форму щита, поплыло по дороге, проходившей рядом с рекой, женщина в плаще с капюшоном остановилась и откинула капюшон с головы.

Я посмотрел на нее и тоже остановился.

Она смотрела прямо на меня, как будто могла меня видеть.

Только сейчас я заметил у нее на плече обезьянку. Эта самая обезьянка и показала ей на меня. Обезьянка понюхала воздух и что-то защебетала женщине на ухо, отчего та радостно рассмеялась.