ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

— Это не детский вопрос, — сказала она. — Итак, вот ваш ответ. Я думаю, что все представители дома Брага — нечто совершенно особенное. По крайней мере, трое из вас. Вы не столько мальчик, сколько «тот» мальчик. Это остроумный, начитанный, хорошо владеющий речью молодой человек, гораздо проницательнее многих, кем король считает нужным себя окружать. Конечно, вы все еще довольно молоды, несмотря на все ваши книги и проницательность. Признаюсь, молодость придает мне сил, возможно, потому, что я сама не была молода в настоящем смысле этого слова.

— Сколько вам лет?

— Двадцать восемь.

Я знаю, что она не старая, она на два года моложе Поля и на три — Мигаеда. Но она в полтора раза старше меня, и никто не может назвать ее девочкой. Внезапно я осознал свою наготу, каким бы прозрачным я ни был, и попросил у нее плащ, который она сняла из-за теплой ночи. Она отдала его, и ее глаза весело заблестели. Сначала я полностью закутался в него, как сделал, когда начал становиться видимым. Но потом мне показалось, что это выглядит странно, и я просто обмотал его вокруг талии там, где сидел. Но это было не менее нелепо. Так что я отложил плащ в сторону, но был готов к тому, что вдруг материализуюсь — я боялся, что первыми проявятся те части меня, которые я меньше всего хотел бы показывать.

Она наблюдала за моими неловкими попытками, стараясь не рассмеяться.

Именно тогда она достала изящную глиняную трубку с тонким чубуком и позволила мне попробовать маковый дар. Она восхищалась тем, как дым проникает в мои легкие, исчезает, а затем снова появляется на выдохе.

Потом она снова взяла трубку, и я следил за ней, пока она не убрала ее подальше.

Боюсь, я больше никогда не испытаю такого удовольствия.

— Хватит, — сказала она, когда я снова попросил трубку. — Эта леди лишит тебя всех остальных удовольствий, если ты будешь целовать ее слишком часто. Только божье молоко закидывает крючок глубже, но его не стоит даже пробовать, потому что оно приведет вас прямиком на службу Нашему врагу. Божье молоко приходит из подполья, из тьмы. А мак наш, цветок света и дождя; он дарует великолепный вид, словно с утеса, на котором можно балансировать, а затем отступить. Вы не должны пробовать его снова по крайней мере год. Обещайте мне.

— Прошел год с тех пор, как вы пробовали его в последний раз? — спросил я.

Она улыбнулась, как ребенок, застигнутый за озорством.

— Я не такая, как все, — сказала она.