ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

— Так у меня будет больше шансов выбраться из города. Милый король мертв. Я думаю, они все мертвы.

— И королева? — спросила я.

— Не знаю. Ее не было с королем, когда это случилось. Хотя до этого она говорила мне о тебе. Надеюсь, ты ее найдешь.

Я не собиралась рыдать от надежды и благодарности, когда услышала это, но разрыдалась.

Он улыбнулся мне и коснулся моей щеки.

Я наклонилась и поцеловала его в лоб, почувствовав вкус грима на губах.

— Вот и все, ты испортила мою маскировку и убила меня, — сказал он, и я не смогла удержаться от смеха.

— Дагера, пошевеливайся, — сказала Нува, тяжело дыша, когда Иносента взяла у нее Оликат.

— Удачи, Ханц, — сказала я.

— И тебе того же, прекрасная спантийка. Убей их как можно больше, — сказал он и, схватив свой сырный круг, прошипел мне убедительную гоблинскую речь, а затем двинулся прочь, имитируя их странную походку так хорошо, что мне оставалась только понадеяться, что один из наших лучников его не проткнет.

 

41

 

Я услышала, что около шести тысяч испантийских солдат перешли Мост обещаний, а также Совиный мост за стенами и дальше к югу, и одним из них был мой брат Поль. Мы встретились позже, и он рассказал мне, как секунд-генерал дом Винеску приняла командование над многими рыцарями и лучниками из Дальних знамен, которых она присоединила к своим собственным выжившим, и возглавила жестокую контратаку на восток против первой волны, отбросила гоблинов через обломки упавших стен и изгнала из города. Прагматик передала ей приказ отступить, подавая сигналы фонарями с Высокой башни, но кварта-генерал по имени Портескат приказал своим двум тысячам рыцарей в тяжелых доспехах — элитному войску ветеранов, без которых мы не могли обойтись (некоторые из них очистили Мост обещаний), — преследовать кусачих в фермах Лукового рынка. Это было к югу от города, но все еще к востоку от излучины Арва. Портескат надеялся оттеснить их к реке. Когда секунд-генерал увидела, что они уходят вопреки ее приказу, она тоже послала свои войска вперед, хотя Поль умолял ее дать уйти отряду Портеската.

— Его план звучит разумно, — сказала Самера дом Винеску Полю, который, как я и подозревала, на самом деле был ее любовником. Только позже он узнал, что Портескат тоже был ее любовником.

— Прагматик приказывает нам отступить, и у нее есть преимущество — она видит то, чего не видим мы, — сказал Поль.

— Как она может что-то видеть? Здесь слишком темно. Мы не можем потерять бронированных рыцарей Портеската! — сказала секунд-генерал. — Если на то будет воля богов воды, мы сможем прижать их к реке и превратить берег в поле убийств.

Это и произошло, хотя и совсем не так, как надеялась Самера дом Винеску.

Крупные силы выступили вперед, с тяжелой пехотой впереди, лучниками сзади и в центре, и копейщиками на флангах. Гоблины, которых они преследовали, были смешанными отрядами: арбалетчики, клинья с жизармами и топорами. Гоблины находятся в невыгодном положении в полевых условиях, потому что они не такие большие и тяжелые, как мы, и их можно толкать. Ты видишь, что и гхаллы, и ужасные палисады — это средства защиты от человеческих стен щитов.

Раньше, еще находясь в городе, рыцари Портеската использовали щиты, древки, двуручные мечи и булавы, чтобы отогнать гораздо более многочисленное войско гоблинов назад по улицам университетского квартала. Поль описал момент, когда он увидел, что рыцари начали спотыкаться, потому что они сражались, идя в гору, а булыжная мостовая была настолько скользкой от крови и мозгов гоблинов, что они едва могли двигаться — позже это событие стало известно как Битва на раскрашенной лестнице. Но они все еще наступали, и забрызганные зеленью статуи поэтов и куртизанок Галлардии улыбались, глядя на кровавую бойню.

Но теперь, на полях Лукового рынка, войска секунд-генерала, возглавляемые мятежным Портескатом, столкнулись с толпой из нескольких тысяч гоблинов, стоявших спиной к реке.

— Дави! — закричал кварта-генерал, и стена его рыцарей сомкнула ряды и стала давить.

Вот что нужно знать о гоблинах: чем больше их собирается, тем труднее с ними бороться. Неизвестно, как и почему, но они общаются без слов. Некоторые думают, что это связано со звуками, слишком тонкими для нашего слуха, и именно поэтому они не выносят грубый крик наших птиц. Другие говорят, что это связано с запахами или даже с общими мыслями. Однако, когда гоблины собираются вместе, они становятся роем. Они отказываются от своих индивидуальных желаний и становятся более готовыми к самопожертвованию, более способными действовать как единое целое.

Есть определенные маневры, которые они могут использовать только став роем, и один из них они применили на берегах Арва.