ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Особенно когда он падает от их рук.

То, что сказала безухая дама, было правдой.

Они поедали нас.

Они так долго находились в туннеле, ожидая, когда захлопнется их ловушка, что им дико хотелось есть, и павших людей разделывали прямо на улицах.

Я увидела мальчика с длинными темными волосами без ноги, которого несли две дамы.

— Амиэль? — спросила я, но это был не он.

Где были мои братья?

Потом я подумала о Мигаеде и почувствовала столько всего сразу, что выбросила его из головы.

Город затрясся.

Потом затрясся опять.

Люди визжали, вопили или молились.

Кусок каменной кладки упал с высокого дома и убил одного из бедных голтейцев, прижатых к стене.

Кварта-генерал вернулся и сказал:

— Ланзамачур Монсера?

Нува отдала честь и сказала:

— Да, кварта-генерал.

— Следуйте за мной.

Мы последовали за ней гуськом, птицы каждой дамы следовали за ней. Мы быстрым шагом прошли мимо людей, прижатых к домам линией копий, чтобы освободить нам место. Некоторые из этих беженцев были рассержены тем, что им не давали бежать, но большинство были просто напуганы. Хуже всего было тем, кто просто смотрел в никуда или закрывал глаза и дрожал, ожидая, когда все закончится. Конечно, мы могли видеть только самых близких — фонарей было мало, а дым скрывал луну.

В какой-то момент, когда толпа была совсем близко к нам, птица — я не уверена, какая именно — цапнула руку женщины, та закричала и упала.

Птица выплюнула руку и покачала головой, забрызгав кровью нескольких из нас.

Но сейчас это никого не волновало.

Улицы стали уже, когда мы вышли из торгового квартала, а затем вошли в Силки́, более старую и не очень богатую часть города с покосившимися деревянными зданиями, в основном винными лавками, некоторые из которых горели. Дым становился все гуще. Толпы больше не было, и это казалось плохим знаком.

Мы вышли на площадь с пустыми торговыми рядами и статуей трех вставших на дыбы коней и, по команде Нувы, построились.

Здесь было много мертвых.

Я поискала своих братьев, насколько могла, оставаясь в строю.

Я их не увидела.

Мне пришло в голову, что я, возможно, никогда больше не увижу никого из них.

Амиэль жил за городом с умным и могущественным волшебником.

Я подумала, что, из всех нас, у него был лучший шанс сбежать.

Я тихо повторяла «Возьми меня, спаси Амиэля» снова и снова. Я даже не знала, кому молилась.

Только не Дал-Гаате.

Ей бы не понравилось, что я прошу кого-то избавить меня от ее объятий.

Поэтому я перестала молиться.

Я продолжала издавать горлом тихие звуки. Это было не от страха перед собственной смертью, или, по крайней мере, я так не думаю. Это было волнение, ужас, трепет и что-то вроде озноба. Много чего сразу. Я не могу этого объяснить. Просто мне казалось, что лучше пошуметь, чем нет.

— Они захватили Мост обещаний, через две улицы отсюда, — сказал кварта-генерал. — Прагматик думает, что вы и ваши птицы сможете вернуть его обратно. У нас все еще есть солдаты на другом берегу этой реки, много солдат, и мы должны спасти как можно больше. Откройте этот мост, дождитесь смены, а затем возвращайтесь к Высокой башне. — Потом он сказал: — Не подведите, — но то, как он это сказал, ясно давало понять, что он ожидал, что мы там умрем.

Кварта-генерал и его охрана удалились, хотя, к их чести, не бегом.

Я прищурилась, чтобы не видеть искр из окна дымящегося здания, и прикрыла нос и рот шарфом.

Я прислонилась головой к клюву Далгаты и потерлась о него лицом.

Я заглянула в ее странные темные глаза.

Она склонила голову набок, глядя на меня.

— Я думаю, это то, что нужно, девочка, — сказала я. — Хорошая Далгата. Так хорошо.

— Приготовиться! Надвинуть шарфы на лицо, — сказала Нува. — Мы собираемся окрасить Арв в зеленый цвет их кровью!

Арв.

Действительно ли я занималась любовью с королевой в этих водах?

Конечно, это была не та река.

И это был не тот город — тот, другой, уже был мертв.

В нос ударил запах гоблинов, более сильный, чем дым.

Я прикрыла нос и рот шарфом.

Я услышала, как даму позади меня вырвало, и, судя по тому, что звук был приглушен, я подумала, что ее вырвало прямо в шарф.

Я услышала, как кто-то плачет и стонет, и услышала, как Нува сказала:

— Заткнитесь, мне нужно, чтобы вы убивали, а не умирали.

Раздался грохот и посыпались искры, когда горящее здание обрушилось за один квартал от нас.

Крики и лязг стали вдалеке настолько привычными, что я едва их замечала.

Через открытую дверь винной лавки я увидела солдата из Дальних знамен, возможно, вострийца, судя по его ярко-красной шляпе с обвисшими полями. Старик лет шестидесяти. Он безумно вращал глазами, дергался и стонал, пытался встать, опираясь на стул, но не мог. Отравлен, но небольшой дозой. Я подумала, что он еще и запаниковал из-за спор. Как долго он был в таком состоянии?

Я бы хотела, чтобы для него все кончилось.

Я бы хотела иметь лук.

Я не слишком хорошо стреляю из лука.

— Вперед! — крикнула Нува.

Мы подняли щиты и бросились в атаку.

Птицы понеслись перед нами, дрожа крыльями и поднимая клубы дыма.