ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Это то, что увидели и услышали защитники королевских шатров, когда разразилась Королевская погибель.

Честь убить королей людей выпала Рыцарям мотылька, как называли самых элитных кусачих воинов. Они маршировали перед теми, кто трубил в карниксы, под знаменем мотылька, который был для них священным животным. Изображения на этих знаменах были аппликацией из костей. У некоторых из этих кусачих были топоры в форме крыльев мотылька, и, несмотря на почти пятифутовый рост, Рыцари мотылька были достаточно сильны, чтобы с успехом использовать эти топоры против нас. Они носили высушенные человеческие лица в качестве масок и капюшоны, сделанные из наших волос. Обнажив оружие, жрецы-гоблины в деревянных доспехах, украшенных грибами, потрясали деревянными трещотками, наполненными человеческими зубами, и, приблизившись, они выпускали через длинные трубки споры шапки кошмаров.

Принц Барвин из Видмарша, наследник короны Холта, предпринял единственную эффективную контратаку. Это было связано не только с тем, что он имел людей-быков, которых он получил от Фульвира, но и с тем, что он был исключением из того, что я уже говорил ранее о солдатах Холта. Он был силен и отважен, и с ним было более сотни рыцарей в тяжелых доспехах и с секирами, носы и рты которых были закрыты шарфами, защищающими от спор шапки кошмаров. Они прикончили множество измученных гхаллов, а затем вступили в схватку с быстро передвигающимися Рыцарями-мотыльками. Они остановили их на время, достаточное для того, чтобы несколько очень быстрых или очень сильных выживших прорвались сквозь кольцо стрелков, окруживших огромную площадь.

Однако ни один из этих выживших не был ни королем, ни принцем.

Одним из них был человек-бык, который бежал с поля боя и выжил только благодаря могущественным магическим рунам, вытатуированным на нем Фульвиром. Оставив принца и своих собратьев-смешанников умирать, он пробил брешь в кольце гоблинских стрелков, убив очень многих из них, возможно, двенадцать.

Он пережил войну.

Но ты уже знаешь, что с ним случилось.

Только позже мне пришло в голову, что это почти наверняка был Рогач.

Один из выживших людей утверждал, что видел, как король Лувейн в своей ночной рубашке появился из огромной дыры в королевском шатре, пытаясь сражаться с мечом в одной руке и деревянным фаллосом в другой, смеясь — а что еще оставалось делать? Я не знаю, правда ли это, но у галлардийцев это было лучшим способом умереть. И он умер, вместе с избранным королем Янушем из Востры, королем Оганом из Антера, королевой Эльгой из Южного Антера, королевой Лаэрой из Брейса, шестью младшими королями и королевами ганнов и их танами, двумя принцами и одним дожем истрийских городов и принцем Барвином из Холта.

Говорят, рыцари Барвина что-то выпили перед атакой.

Я готова поспорить, что это был горький мед, который должен был принести смерть и отравить их плоть.

Я надеюсь, что некоторые из этих маленьких jilnaedus попытались съесть рыцарей и подавились.

 

40

 

Я выжила, потому что меня послали на западный берег реки.

Рот туннеля в Хранилище тайн никогда не переставал кровоточить гоблинами, и они быстро захватили два главных моста через Арв, поймав основную часть испантийской армии в ловушку на восточной стороне города. Большая часть регулярной армии стояла лагерем за восточной стеной на нескольких полях, называемых Луковым рынком, — хотя сейчас это был не более чем рынок, чем Поле цветов, — но при приближении с востока гоблинских войск их быстро собрали внутри. Гоблины обычно не выбивают ворота — они предпочитают прокладывать туннели под стенами и разрушать их. Точно так же, как они копали под центром города, они копали и под стенами на востоке, рядом с университетским кварталом, таким образом, чтобы они обрушились по команде кусачих. Стены рухнули от Болотных ворот до Школьных ворот с громким грохотом, который мы слышали всю дорогу от Высокой башни, расположенной на холме в центре западной части города. Мы были у подножия этого холма, но слышали, как те, кто был выше и мог видеть, что произошло в последнем, предвечернем свете летнего дня, громко ахнули и закричали, как это делают люди, когда видят катастрофу. Поднялась пыль, белая по контрасту с многочисленными столбами более темного дыма от пожаров, и крики многих тысяч людей вознеслись к небу. Многие на востоке бросились защищать стены от якобы лезущих на них гоблинов или оставались наготове в тени стен, так что невозможно было сосчитать тех, кто погиб от одного удара.

Но это было только начало.