ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Примерно за час до этого я увидела группу холтийских рыцарей. Это были дородные, грязные мужчины и дамы с грубыми манерами. Они вышли из западных ворот, которые были хорошо освещены факелами, и где стояла кварта-генерал, делавшая все возможное, чтобы распределить солдат по соответствующим подразделениям. Когда один из холтийцев, бородатый, медведеподобный парень с табачной трубкой и в шлеме-саладе, повернулся, чтобы пошутить над стоящей у него за спиной даме с секирой, я увидела на его спине столь знакомый румянец родникового дерева и мерцание полированной фигурной стали.

Мое сердце бешено заколотилось.

Амиэль.

Он пытался найти меня.

Мои губы произнесли нет, нет, нет, хотя у меня не было голоса, чтобы произнести эти слова вслух.

— Дагера дом Брага, ты куда? — позвала Нува.

— Минутку, ланзамачур! — слабо каркнула я и подбежала к холтийцам; они были частью длинной цепочки солдат, направлявшихся на запад, чтобы помочь нам противостоять палисадам, которые, как говорили, прошли через город и пересекли Арв через Коронный мост. Мы должны были участвовать в той же акции по сдерживанию — наша задача состояла в том, чтобы дать тому, что осталось от армии, время покинуть город.

Я перевела дыхание в надежде обрести дар речи.

— Прошу тебя, рыцарь, — обратилась я по-холтийски к человеку, у которого был щит, — на пару слов.

— Он не продается, спантийка, — сказал он. — Ты будешь третьим, кто уже просил, и он мой.

По его акценту я понял, что он из Северного Холта, то есть не из самого Холта, а из одного из его завоеванных владений.

— Могу я спросить, откуда он у вас?

— Из груды трупов.

Нет, нет, не его.

— Был ли там мальчик?

— Там было очень много мальчиков.

Только не мой Чичун.

Пожалуйста.

— Был ли там мальчик с длинными волосами цвета моих? Хорошо одетый, возможно, в серо-серебристый камзол?

Я видела, что это его поразило.

И это, конечно, поразило меня.

Я также видела, что он боролся со своей добродетелью, потому что в его интересах было солгать. Его добродетель проиграла.

— Я никогда не видел такого мальчика. Уходи.

Он двинулся было дальше, но я преградила ему путь.

— Вы поклянетесь в этом, сэр рыцарь? — сказала я.

— Что?

— Поклянетесь ли вы своей честью, что не сняли этот щит с живого или мертвого восемнадцатилетнего мальчика с волосами и лицом, как у меня?

— Кто ты такая, чтобы требовать от меня клятв, женщина? Ты называешь меня лжецом?

— Я Гальва дом Брага, дочь герцога дом Брага. Мальчик, которого я вам описала, — мой брат Амиэль. Щит на вашей спине называется Рот бури, и он драгоценен для Дома дом Брага, честь которого я обязана поддерживать даже ценой своей жизни. Вы видите, что с того места, где я стою, мне не видна передняя часть щита, но, возможно, дама позади вас подскажет, является ли умбон мужчиной с вьющимися волосами и надутыми щеками, как будто он находится в конце карты. А действительно ли черты его лица настолько детализированы, что можно разглядеть веки и губы, и что он слегка улыбается, когда дует?

Дама позади него присвистнула.

— Прежде чем вы заговорите, — сказала я ему, — пожалуйста, знайте, что я не называла вас лжецом. Возможно, что мой брат потерял щит. Также возможно, что его потеряли другие мои братья, сикст-генерал или терция-генерал дом Брага. Но в глубине души вы знаете, что мои притязания на щит справедливы. И если вы честно посмотрите мне в глаза, то увидите, что дорога, по которой мы идем, разделяется на два совершенно разных пути, и это во многом зависит от следующих слов, сказанных между нами.

При этих словах я приподняла рукав кольчуги, чтобы была видна татуировка калар-байат. С моей стороны это было только честно. Этот человек еще не был моим врагом.

При виде татуировки дама позади него снова свистнула.

— Прекрати, чертова вертихвостка, — сказал он ей.

— Умберт, ты знаешь, что это такое? И кто она такая? — спросила дама.

Он глубоко вздохнул и снял щит со своей широкой спины.

Я также сняла свой щит ланзы и протянула ему. Он взял его и кивнул.

— Я видел парня, о котором ты рассказывала, — сказал Умберт. — На нем не было красивого камзола. Но на нем были яркие оранжевые чулки. Убит копьем и топором. Вместе со многими другими. Мы убили тех, кто его кусал, и, если это имеет значение, выбросили их тела в реку. Твой брат не стал мясом для их стола.

Я кивнула.

Это имело значение.

Я сказала, используя остатки своего голоса:

— Благодарю вас, сэр...

— Умберт из Суотлингмура.

— Сэр Умберт из Суотлингмура. Дом Брага у вас в долгу. Я благодарю вас. Если вы скажите, что вы тот, кто вернул нам щит Корлу дом Брага, мой брат Поль или мой отец Родригу даст вам… чего бы вы ни попросили. Я не стану оскорблять вас, предлагая скромные монеты из моего кошелька, хотя я с радостью отдам их вам, если вы в них нуждаетесь.

— Дагера дом Брага! Сейчас же! — позвала Нува.

— Девочка, — сказал Умберт, — если все пойдет так, как я думаю, нам не понадобятся монеты, разве что для наших глаз.

Я кивнула ему и взяла его большую руку в свою.

Я отвернулась от него, прежде чем он смог увидеть мои слезы.