ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Вилла, которую реквизировал мой брат Пол, — это чудо архитектуры южной Галлардии. Окна и двери открыты для легкого ветерка, который в лучшие времена, должно быть, пах цветами и морем. Прошлой ночью в Эспалле пахло совсем не так. Мертвых гоблинов, выброшенных на берег после кораблекрушения, кремировали, и нет ничего хуже запаха их горения. Хотя нет необходимости сжигать мертвых гоблинов, чтобы предотвратить болезни, поскольку они не гниют; но вид их тел, похожих на злобных кукол, отталкивает, а пристальный взгляд их белых, покрытых перепонкой глаз, как полагают, приносит несчастье или даже нечистую магию.

Слуги Поля, Эдрез и Солмон (это хорошая привычка — выучивать и запоминать имена), показали мне сад, который, несмотря на то, что летнее солнце еще светило в восьмом часу, был увешан таким количеством свечей, что с наступлением ночи затмил даже яркие южные созвездия, которые были моим единственным утешением во время морского путешествия сюда.

Сначала я увидел Поля, мы обнялись, и я почувствовал радость.

Потом я увидел Гальву, и мое сердце осветилось изнутри.

Я не знаю, потому ли это, что она моя родная сестра, или потому, что она всегда присматривала за мной — по крайней мере, в те ранние годы и в те праздничные дни, когда приезжала домой из Академии меча, — но я всегда чувствовал, что она была чем-то большим, чем просто сестра. Что-то среднее между сестрой, лучшим другом и духом-хранителем. Она для меня дороже прохладной воды и крыши над головой.

Я был в восторге, когда меня усадили рядом с ней.