ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

— Мне нужен отдых, — сказал Пол, выглядя обеспокоенным. — Очень нужен. Но ты бы не пришла ко мне без причины. Вы получили дополнительную еду, которую я прислал?

— Получили, — сказала я.

— Разве этого недостаточно?

— Достаточно, для лагеря. Но недостаточно для марша.

Он кивнул. В этом был смысл. Думаю, он собирался предложить нам еще, но я не хотела усугублять его проблемы, которых и так было много.

— Я пришла не для того, чтобы просить тебя дать нам еще еды, — сказала я. — Я хочу, чтобы нам разрешили найти ее самим.

— Значит, вам нужен приказ.

— Да.

— Какой именно?

Я рассказала ему.

 

21

 

Нува держала документ в руках, глядя на него с недоверием.

— Он просто дал это тебе?

— Он мне доверяет.

— Да, но он уполномочивает меня воспользоваться привилегией его ранга, когда я хочу реквизировать еду.

— Он сказал не злоупотреблять этим.

— Этот документ создан для злоупотреблений.

— Я доверяю вам, ланзамачур.

— Что ж, возможно, это послужит вам уроком, дагера. Прочтите мне это вслух, чтобы я был уверена, что правильно поняла.

— «С позволения Его Величества короля Калита Второго Просвещенного Королевства Испантия, этот приказ, написанный рукой его представителя, нижеподписавшегося терция-генерала Поля Финат дом Брага, и скрепленный печатью в качестве свидетельства его благоволения, дан ланзамачуру Нува Ливиас Монсере из Первой экспериментальной ланзы корвид-рыцарей Его Величества. Рыцари должны обладать всеми полномочиями, предоставляемыми вышеупомянутым терция-генералом в вопросах, касающихся снабжения продовольствием и пресной водой для ее подразделения. Читателю этого военного приказа предписывается выполнить любую просьбу, с которой она может обратиться, касающуюся обеспечения, и снабдить ее всем необходимым, что потребуется ее животным и дамам для выполнения своих обязанностей перед королем. Засвидетельствовано и подписано в шестнадцатый день месяца высокотрав 1224 года».

— Да, — сказала Нува, — я считаю, что приказ предельно ясен.

— Я тоже так считаю, ланзамачур.

— Это непотизм, не так ли, дом Брага?

— Я не могу придумать более ясного примера непотизма, насколько я его понимаю, ланзамачур.

— Хорошо. Очень хорошо. Давайте накормим этих больших, голодных ублюдков.

То, что произошло дальше, не является одним из самых гордых моментов за все время моего пребывания в армии. В течение следующей недели путешествия мы выступали в роли фуражиров, разбойников и налоговых агентов и стали одним из самых нелюбимых подразделений в армии. Приказ покрывал всевозможные правонарушения. Мы получили доступ к той еде, которую, по словам квартирмейстера, мы могли получить только очень отличившись, но, в конце концов, это было всего лишь своего рода ссудой. Нам все равно нужно было проявить себя, но мы выиграли немного времени. И Нува не стеснялась использовать свою новую силу.

Вы не можете забрать нашу повозку и ослов! Как квинт-генерал сможет передвигаться?

Пусть идет пешком. Прочтите приказ.

Эти свиньи предназначены для клерков и музыкантов. Что они должны есть?

Пусть сражаются с гоблинами, если хотят мяса. Прочтите приказ.

Я помню, как фермер-галлардиец с кожным заболеванием кричал, когда мы забрали у него двадцать гусей.

Алисенн что-то сказала ему, я полагаю Прочитай приказ. Нува поднесла приказ к его рябому лицу, но бедняга не умел читать по-галлардийски, и как он мог понять испантийский военно-юридический язык? Нува убрала приказ раньше, чем фермер успел дотронуться до бумаги своими красными, заразного вида руками.

И таких случаев было много.

Мы тренировались не так много, как раньше, из-за того, что половина из нас совершала набеги на фермы и грабила воинские части, но я заметила, что корвиды изменились. Они снова стали милыми, по крайней мере, те, кто был милым до того, как их стали морить голодом и потащили через всю Галлардию. Их перья снова стали блестящими и здоровыми, хотя раньше я не замечала, как они тускнели, потому что это происходило медленно. Однако я заметила, что птицы стали худеть, но через несколько дней после получения приказа они стали выглядеть более полными и сильными.

Да, птицы снова стали дружелюбными, но знаешь ли ты, кто не был дружелюбным?

Вся остальная чертовски разъяренная армия.

Недовольное ворчание раздалось как перед нашим лицом, так и за нашими спинами. Со временем воинские звания тех, кто, как мы слышали, ворчали, увеличивались. У нас было прикрытие только до тех пор, пока эти звания не начали приближаться к званию Поля.

Или пока мы не сделали что-то примечательное.