ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Но, странно сказать, какое-то время мы ничего не могли сделать, потому что у нас не было врага. Гоблины знали о численности наших сил и какое-то время даже не нападали на нас. Возможно, мы были единственным подразделением в армии, чьи командиры были огорчены, не обнаружив гоблинов. Я слишком упрощаю. На самом деле я не хотела больше встречаться с ними, я все еще нервничала, думая о том, насколько труднее сражаться с их солдатами, чем с моряками, но я знала, что нет пути вокруг их, только через них.

И я не хотела ждать больше.

Короче говоря, нам нужно было сразиться с гоблинами до того, как какой-нибудь отряд, у которого мы брали еду, вступит в бой с нами.

Помоги нам боги, наше желание исполнилось, хотя и не сразу.

Худшее столкновение с испантийским подразделением произошло перед нашей первой серьезной схваткой с врагом.

И ты, наверное, можешь догадаться, что это было за подразделение.

Стояло новолуние высокотрава, через семь дней после нашего отъезда из Эспалле, когда мы пришли в городок под названием Кекес, которое, как я знаю, пишется как к-е-с, потому что я видела указатель на городок. Хотя, если его проговорить, то получится кекс — ты это знаешь, но галлардийский всегда вызывал у меня беспокойство из-за слишком большого количества букв. Кекес находился достаточно далеко от армии, чтобы официальные фуражиры его не заметили. Мы передвигались быстро с нашей повозкой и нашими птицами, ослы сильно тянули, потому что чувствовали голод птиц и видели, как те ели ослятину.

Это была холмистая местность далеко от моря, и много ферм, хотя и не в каждой можно было найти еду. Люди, жившие здесь очень давно, еще до империи Кеш, оставили после себя много очень разнообразных стоячих камней. Некоторые из них располагались спиралями, другие выглядели так, словно были фигурами в игре великанов. Одна группа стояла так близко друг к другу, что путешественники натянули между ними шкуры, чтобы соорудить укрытия, и эти люди все еще были здесь. Так мы нашли городок Кекес, куда беженцы с радостью направили нас за краюху хлеба и пару медяков, а также за несколько глотков нашего вина, которое на жаре превращалось в уксус.

Представь себе, как замерло мое сердце, когда мы преодолели подъем по дороге в Кекес и увидели знамя Алой Роты Меча и Коня. Я хотела сказать нет, что мы не можем ничего взять у этой группы, но они загружали в свои повозки такое количество свиней, кур, дынь и летней кукурузы, что не могло быть и речи о том, чтобы оставить их в покое просто потому, что ими командовал брат одной дагеры.

Это обещало быть отвратительным.

Я помню, как вытянулось широкое лицо дона Гатана, когда мы подошли к нему. Он сидел верхом на тяжело нагруженном осле, а позади него на животном сидела молодая женщина или девочка с грязным лицом. Я видел, что он подумывал о том, чтобы поскакать за Мигаедом, чтобы предупредить его, но понимал, что не сможет обогнать нас на бедном животном, даже если бросит девочку, что, по-моему, он и обдумывал.

— Ах, если бы нас пришла обчистить не Первая ланза Стервятников, — сказал он. — Не нужно показывать ваш знаменитый приказ, ланзамачур, он хорошо известен.

Нува провела нас мимо, не обратив на него внимания. Она не стала утруждать себя показом ему приказа, он не был начальником. Я не знала, какой именно ранг он имел, за исключением того, что он, как и Мигаед, существовал в том сумеречном мире привилегированных мелких лордов, главной властью которых была неприкосновенность от последствий. От большинства последствий, по крайней мере. Они не командовали армиями в военных вопросах, но и командовать ими могли только высшие офицеры.

Как Поль.

И, благодаря приказу, Нува.

Дом Гатан не сводил с меня глаз, когда я проходила мимо, а я никогда не стеснялась на кого-нибудь пялиться. Я заметила, что его усы не мешало бы подкрасить, их седые корни ярко выделялись на его розовом лице. Странно, но это уменьшило мою ненависть к нему, потому что он показался мне грустным и смешным. Но потом я увидел лицо девушки на спине его осла, и по тому, как она смотрела на меня, я подумала, что она, возможно, простушка, и я снова возненавидела Гатана.

— Конечно! — услышала я голос моего старшего брата. — Конечно, ты привела их сюда, Гальвика.

Гальвика — это «маленькое имя», похожее на Гальвича, но оно не такое ласковое. Гавнючка — это маленькое гавно; так говорят о любимой собаке, путающейся под ногами, или об умном ребенке, который взял над тобой верх. Гавнюк — это на самом деле дерьмо на подошве твоего сапога. Он назвал меня «Мелкая Гальва», а не «Маленькая Гальва».

Не такая уж и маленькая разница.