Война хаоса

А то, что кругом лежит целый огромный мир… Населенный, между прочим, расой существ, с которой мы успели ввязаться в войну не однажды, а целых два раза (из-за собственной непроходимой глупости… я о ней уже говорил?).

Первую войну я не особо застал – недостаточно стар для этого.

А вторую застал куда больше, чем хотелось бы.

Зато много чему научился, да. Мы все много чему научились. Снова жить, например. Принимать помощь, когда она нам нужна… то есть с самого окончания второй войны – примерно всегда. Делить планету с целой нацией спаклов… да и с другими себе подобными тоже, особенно когда новая волна поселенцев проснулась и открыла для себя Шум, по большей части уничтоженную цивилизацию своих предшественников, ну и, так, в целом, мир, который пришлось восстанавливать практически с нуля.

Однако те, кто уже был здесь с самого начала, тоже в некотором роде проснулись и открыли для себя много интересного. Лично меня ослепило спачье оружие, и последнее, что я видел, были знакомые и небезразличные мне люди, от этого самого оружия умиравшие. Если война – дело трудное (а это так, воистину и аминь), то после нее наступает время не менее трудное, просто по-другому. Но все мы делали что могли. Я сам делал что мог. Я научился видеть через чужой Шум – в основном, конечно, через Уилфов, но иногда и через спакловский… Шум тех спаклов, которые нам помогали. И когда я смотрел их глазами, я всякий раз невольно думал, что, наверное, между нами гораздо больше общего, чем мы думаем… и вообще все не так уж плохо – что надежда действительно есть.

Иногда. Да.

А тем временем восстановление мира шло своим чередом. Новые дома для новых людей, перестройка разрушенных – для старых, и вообще все как-то лучше со второй попытки.

Но случались и всякие «иногда». Да, были проблемы, но люди над ними работали… люди старались. Хотя некоторые мои друзья… Некоторым так и не удалось разглядеть то хорошее, что эти перемены с собой принесли, потому что…

Да. Короче, новые корабли приземлились, новые поселенцы пробудились, людей разом стало в пять раз больше, чем ты вообще в жизни видел. Уровень Шума… Вы мне не поверите. Мы с Уилфом помогали чем могли, спустили большую часть нашей военной артиллерии в затопленную шахту (хотя лично я спорил, что ее нужно просто взять и уничтожить, всю, подчистую), расчищали завалы, сажали озимые, объясняли свежепроснувшимся мужчинам и мальчикам, как облегчить себе жизнь с Шумом.

Работа на износ. Без конца и краю. Но оно того стоило.

Правда, когда кто-то из новоразбуженных предложил исследовательскую экспедицию, я ухватился за эту идею обеими руками. И Уилф тоже, хоть его жена была и не особенно счастлива отпустить его из дому на целый месяц.

Нас полетело десять человек. Я, Уилф, Коллиер, которая была смотрителем на одном из кораблей и нашим главным пилотом. Миккельсен, антрополог – ему не терпелось познакомиться с другими спакловскими племенами, которых мы наверняка встретим по дороге, и чему-нибудь у них поучиться. Доусон, Стаббс, Чжан и Джефферсон – агрономы и экологи; эти надеялись найти местные источники пропитания, способные помочь нам выжить. А Фостер и Фукунага были, я так смекаю, вроде нас с Уилфом: рабочие лошадки, до смерти соскучившиеся по отпуску. Они просто хотели посмотреть, что там вообще есть, в этих дальних краях. Нам повезло быть выбранными в эту экспедицию – новый Совет нас выбрал… хотя признаю, у нас с Уилфом была, гм… некоторая протекция.

Прежде чем мы улетели, один мой друг, который остановил войну, говорил с лидером спаклов – они зовут его «Небо», – и тот проложил нам дорогу: послал сообщения, что нам надо помогать, где бы мы ни приземлились на своем разведчике.

Если спросите меня, это самое меньшее, что он мог сделать.

В общем, мы отправились в эту свою экспедицию, исследовать – взяли курс на север и полетели, куда сможем. Над горами, над долами, над системой связанных озер, которых глаз человеческий никогда не видывал, над лесами, такими обширными, что даже с воздуха им конца-краю не видать. Садились во всяких местах, встречали всяких спаклов, зверей всяких новых видали, но все ломили и ломили себе на север.

– И когда же мы остановимся? – спрашивали мы себя.

– Вестимо, когда до конца доберемся, – отвечали мы себе.

Вы в безопасности, показал нам спакловский лидер у себя в Шуме. Снег отпущения ушел.

– Снег чего? естественно переспросил Миккельсен.

Перед нами толпилось человек трид… ну, то есть несколько десятков спаклов по меньшей мере, и Доусон с Фукунагой с ними, целые и невредимые.

Вот убей бог не понимаю, откуда они так ловко повылезли разом.

– Ты в п’рядке, Конни? – спросил Уилф Фукунагу.

Она зажимала себе рот рукой, борясь со слезами, – но кивнула. Уилф обхватил ее за плечи. Подошла Доусон и обняла их обоих.

Люди вообще часто клубкуются вот так вокруг Уилфа. Есть у них такая склонность.

– Четверо погибли, – сказала Коллиер вождю спаклов, явно выискивая, на ком бы сорвать зло. – Что за черт это был? Нам же говорили…