Война хаоса

Мы сожалеем о вашей утрате, показал он, и, самое странное, по нему было ясно, что говорит он чистую правду. От этой чуткости мы все аж примолкли. Они словно передавали это ощущение потери между собой, от одного к другому.

А потом случилось странное. Мой Шум затопил хор спакловского Шума, но совсем по-новому – никогда раньше это так не выглядело. Там были краски за пределами любых красок, звуки и формы, представлявшие собой чистое чувство, и я плыл во всем этом, вращался в нем…

И – пропало.

Вокруг воцарилось молчание. Коллиер, Фукунага и Доусон – три человеческие женщины из шести, которые отправились в экспедицию, – ошеломленно уставились на нас.

– Что это было? – пролепетала Фукунага. – Все как-то… замерли.

– Я чувствую… – Миккельсен таращился на свои руки, словно ему вдруг выдали новые. – Я чувствую себя другим.

– М’ньше п’чальный, – кивнул Уилф, хотя, судя по всему, он этому не сильно обрадовался.

Но вообще-то он был прав. Я и сам ощущал себя так же – словно частица бремени вдруг снялась с моих плеч… как будто спаклы ее забрали.

Пожалуйста, пойдемте, сказал вождь спаклов. Уже почти ночь. Погода меняется. Вам понадобится укрытие.

– Я лучше на корабле пережду, если честно, – поежилась Коллиер.

– Нам надо пойти с ними, – возразил Уилф; в его Шуме проглянула странная такая нота… которая хотела что-то о чем-то разузнать. – Да, надо.

И как обычно бывает, когда Уилф что-то говорит, на том и порешили.

Они вели нас куда-то под падающим снегом.

Мы было решили, что мы пойдем обратно, в лес, к спакловским хижинам, которые мы каким-то образом проглядели на сканерах, – потому что к северу от тайги не было вообще ничего. Это правда был последний рубеж чего бы то ни было перед полным ничем – перед бесконечностью снега, которая тянулась на сотни и сотни миль до самой маковки планеты, а дальше, на той стороне, снова постепенно сходила на нет. Мы так мало об этой местности знали, что были даже не в курсе, лежит эта шапка льда на океане или на материке… или на том и другом сразу.

Но туда-то сейчас и направлялись спаклы.

– Вы мне не поверите, – твердила Доусон (голос так до сих пор и позванивал от шока). – Вы мне просто не поверите.

Больше мы ничего из нее так и не вытянули. Спаклы продолжали манить нас дальше, неторопливо, словно бояться было решительно нечего, никакого тебе черт знает какого великана, который вылез вдруг из лесу и перебил половину команды.

– Что это было такое? – спросил я у ближайшего ко мне спакла… но ее Шум (это была она) просто снова показал, как тень исчезает в лесу.

Она говорила «не надо бояться». Гм.

И снова будто кусочек страха утек из меня прочь, исчез из моего собственного Шума…

Уилф что-то такое неопределенное хмыкнул – дескать, не убедили вы меня, – но больше ничего не сказал.

Они вели нас в пустоту, не обращая никакого внимания на продолжавший валить снег. Лишайники, которыми поросла их кожа, были самые густые, какие я вообще видел у спаклов, но все равно гораздо тоньше нашего снежного обмундирования – а ведь я даже в нем уже начинал мерзнуть.

– Люди тут выжить не могут, – попробовала объяснить им Коллиер. – У нас с акклиматизацией хуже…

Но вождь спаклов просто показал: Мы здесь.

Кто его знает, к чему…

В боку снежного сугроба – совершенно такого же с виду, как и любой другой: вчера не было, сегодня есть, ветром надуло… – обнаружилось небольшое норообразное углубление. Спаклы устремились прямо туда и пропали из виду, просто скрылись под снегом. Доусон, ни слова не говоря, последовала за ними.

Пятеро оставшихся людей переглянулись.

Война давно кончилась. Со спаклами мир. Другие спаклы уже не раз оказывали нам помощь в этом северном путешествии, так что…

Но нет, мы все-таки вдруг заколебались.

Что-то здесь было не так… по-другому.

– Можно и п‘смотреть, п’чему нет, – пожал плечами Уилф и посмотрел на Коллиер. – Гл’вное, всегда знать, где выход.

И мы двинулись вслед за последним спаклом в эту… дверь. За ней оказался ледяной коридор, он весь сиял, словно подсвеченный изнутри. Мы шли вниз, а лед все длился и длился… даже после той отметки, где мы по-всякому должны были упереться в землю… или в камень, залегающий под всем этим снегом.

– Наверняка замерзшее море, – прокомментировал сзади Миккельсен.

– Так близко к лесу? – усомнилась Фукунага (она шла перед Уилфом, а он вел за руку меня).

– Мн’го чего мы не знаем об этой планете, – пробормотал Уилф почти что себе под нос.

– И о тех, кто на ней живет, – отозвалась впереди Коллиер, а я увидел Уилфовыми глазами, как настороженно она наблюдает за возглавлявшими процессию спаклами.

– Если бы они что-то против нас замышляли, мы бы это увидели, – сообщил я очень тихо.

– Я в курсе, – сказала она, но как-то не слишком расслабленно.

Спаклы нас, понятное дело, тоже слышали, но, кажется, ничего не имели против. Я и сам, к собственному удивлению, не особенно напрягался – как-то меньше, чем по идее следовало бы. Почему – ума не приложу.

– Ух ты ж! – поделился Уилф.