Война хаоса

– Мы нашли химические вещества, которые даже я не в силах идентифицировать, – вмешалась Симона. – Мы столкнулись с реальной опасностью, Виола. И с очень серьезными последствиями.

От того, как она произнесла это слово – последствия, – у меня стало нехорошо в животе.

– И с каких пор ты так внимательно прислушиваешься к мнению мистрис? – ядовито осведомилась я.

– С тех пор как поняла, как опасен может быть этот человек для тебя и других заклейменных женщин, – очень серьезно ответила она.

– Будь очень осторожна, Симона, – сказала я. – Она умеет заставить других делать то, что ей нужно, – я метнула недобрый взгляд на мистрис Койл. – Например, чтобы общественность села полукругом и начала судить других.

– Моя девочка! – возмутилась мистрис Койл. – Я никогда…

– Что тебе от меня надо? – в лоб спросила я. – Что ты хочешь, чтобы я со всем этим сделала?

Мистрис Койл раздраженно вздохнула.

– Мы хотим знать, не известно ли чего твоему Тодду. Такого, что он нам не говорит.

Я покачала головой, даже не дослушав.

– Он бы мне сказал. В ту же секунду, как увидел эту штуку у меня на руке.

– Но он может выяснить, моя девочка? – голос у нее был напряженный. – Он поможет нам выяснить?

У меня где-то секунда ушла на переваривание. Зато когда до меня дошло…

– А! Теперь мне все понятно.

– Что понятно? – подняла брови она.

– Тебе нужен шпион, – я свирепела на глазах, и с каждым градусом бешенства голос набирал силу. – Опять старые трюки, да? Старая добрая мистрис Койл, которой лишь бы нахапать побольше власти!

– Нет, моя девочка, – быстро сказала она. – Мы обнаружили вещества…

– Ты что-то задумала, – оборвала ее я. – Все это время, пока ты отказывалась говорить про первое перемирие, ждала, пока мэр сделает свой ход, а теперь собираешься использовать Тодда, как раньше использовала…

– Она смертельная, моя девочка, – сказала она. – Эта инфекция смертельна.

[ТОДД]

– Стыд уйдет, Тодд, – мэр появился у меня за спиной в своей обычной манере, пока я смотрел вслед Джеймсу (он так и топал от меня через лагерь за неположенной водой для Ангаррад).

– Ты сделал это со мной, – выговорил я, все еще дрожа с головы до ног. – Ты вложил это мне в голову и заставил…

– Ничего подобного я не делал, – возразил он. – Просто указал тебе путь. А прошел по нему ты уже исключительно сам.

Я не ответил. Потому што знал – это правда.

(но этот гул, который я все время слышу…)

(притворяясь, што его там нет…)

– Я тебя не контролирую, Тодд, – мягко продолжал он. – Таков был один из пунктов нашего договора, и я его соблюдаю. Ты просто открыл в себе силу, про которую я давно уже говорил, что она у тебя есть. Видишь ли, в ее основе лежит желание. Ты хотел, чтобы это произошло. В этом-то и весь секрет.

– Ничего подобного, – возразил я. – Желание есть у всех, но они же не бегают по округе, контролируя других без спросу.

– Так это потому, что большинство людей хотят, чтобы им говорили, что делать, – он окинул взглядом площадь с россыпью палаток, с толпами солдат, городских… – Люди всегда твердят, что им нужна свобода, но что им на самом деле нужно, так это свобода от горестей. Если их проблемами буду заниматься я, они охотно предоставят мне говорить им, что делать.

– Некоторые люди, – покачал головой я. – Но далеко не большинство. И не все.

– О, конечно. Не ты. Что парадоксальным образом дает тебе возможность контролировать других. В этом мире есть два вида людей, Тодд. Они, – он обвел жестом армию, – и мы.

– Не смей включать меня в это «мы».

Но он просто ухмыльнулся в ответ.

– Ты уверен? Думаю, все спаклы связаны друг с другом через Шум – слиты в единый голос. Почему ты думаешь, что у людей это не так? И нас с тобой, Тодд, объединяет то, что мы знаем, как этим голосом пользоваться.

– Я не собираюсь становиться таким, как ты, – отрезал я. – И я никогда не буду таким, как ты.

– Нет, – согласился он, но глаза его сверкнули. – Полагаю, ты будешь лучше.

А потом вспыхнул свет…

Ярче любого электрического в любом месте города…

На всю площадь полыхнул…

Так близко к армии, как только можно подобраться, не оказавшись посреди нее…

– Цистерна! – мэр уже бежал туда. – Они атакуют водяную цистерну!

[ВИОЛА]

– Смертельная?

– Уже четверо умерли, – кивнула мистрис Койл. – Еще семеро не протянут до конца недели. Пока мы всё замалчиваем, чтобы не началась паника.

– Это только десять человек из тысячи, – сказала я. – Те, кто и так был слаб или болен…

– Хочешь проверить эту гипотезу своей собственной жизнью? Или жизнью любой из заклейменных женщин в этом лагере? Даже ампутация руки и та не сработала, Виола! Как по-твоему, это нормальное течение инфекции?

– Если ты спрашиваешь, верю ли я в то, что ты мне врешь, лишь бы только заставить сделать по-твоему, то что я отвечу, как ты думаешь?

Мистрис Койл сделала нарочито медленный глубокий вдох, словно пытаясь взять себя в руки.