Война хаоса

– А ты везучая, ты это знаешь? – она медленно покачала головой. – Такая молодая. Столько шансов впереди. Ты могла бы стать лучшей версией меня. Такой версией, которую так никто и не заставил сделаться безжалостной.

На это я не нашлась что сказать…

– Мистрис Койл…

– Не волнуйся, моя девочка, – сказала она, вставая (корабль как раз пошел на посадку). – Тебе совершенно не нужно быть мне другом, – и все же на дне ее глаз продолжал тлеть огонь. – Тебе достаточно только быть врагом ему.

Нас легонько тряхнуло – это корабль встретился с землей.

Пора.

Я подняла себя с кровати и поплелась к шлюзу. Первое, что я увидела на площади, был Тодд – перед целым морем солдат. Ангаррад по одну руку, Уилф с Желудем – по другую.

Посреди всего этого РЕВА наблюдающих за нами солдат… перед тоже наблюдающим за нами мэром (униформа так отутюжена, что складками впору порезаться; на физиономии такое выражение, что его так и хочется сбить пощечиной)… под взглядами зондов, транслирующих все в проекцию на холме, где за нами тоже наблюдали толпы… и еще со всеми теми, кто собрался сейчас у меня за спиной на трапе, – мы готовились приняться за дело.

Самое большое дело в моей жизни.

И посреди всего этого Тодд посмотрел на меня и сказал:

– Виола.

Только тогда полный вес того, что мы собирались сделать, и упал мне на плечи.

Весь и сразу.

Я сошла по трапу. Глаза всего человечьего мира были прикованы к нам, и спачьего, насколько я знала, тоже. Я прошла мимо протянутой руки мэра, предоставив ему здороваться со всеми остальными, и зашагала прямо к Тодду между двух лошадей.

– Привет, – на физиономии была эта его кривая улыбка. – Ты как, готова?

– Насколько это вообще возможно – готова, – кивнула я.

Лошади болтали друг с другом поверх наших голов. МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК, ДЕВОЧКА-ЖЕРЕБЕНОК, ВЕСТИ, СЛЕДОВАТЬ – со всей лаской одного стадного зверя к другому. Две теплые стены, прикрывающие нас сейчас от целой толпы.

– Виола Ид, – сказал Тодд. – Миротворец.

Я нервно хихикнула.

– Так страшно, что едва дышать могу.

Он меня слегка дичился – после нашего прошлого разговора, надо думать, – но все же взял за руку. Просто за руку.

– Ты знаешь, что делать.

– Вот почему ты так уверен, а?

– Потомуш ты всегда знала. В самых серьезных ситуашиях ты всегда делаешь единственно правильное.

Только не с той ракетой, подумала я, а он, должно быть, прочел мое лицо, потому что крепко сжал мне руку, и мне вдруг стало этого мало, хотя я все еще злилась, что не слышу его мысли, словно разговаривала с фотографией того Тодда, которого знала раньше… в общем, я кинулась к нему на шею, и он обнял меня обеими руками. Уткнулся лицом мне в волосы, воняющие бог знает какой гремучей смесью пота и лихорадки, но быть сейчас так близко к нему, чувствовать его объятия, ощущать везде вокруг все, что я о нем знаю… – и пусть я его даже десять раз не слышу.

Просто верить, что там, внутри, – все еще Тодд.

А потом где-то во внешнем мире мэр раскрыл пасть и начал говорить эту свою чертову речь.

[ТОДД]

Мэр влез на телегу возле самого корабля и весь воздвигся над толпой.

– Сегодняшний день – сразу и вершина, и новое начало! – загремел его голос, усиленный многократно через Шум собравшихся на площади солдат и горожан заодно с ними, так што слышали его теперь все.

Все слушали, все смотрели – усталые, но полные надежды. Даже женщины – некоторые из них, стоя по краям, держали на руках детей, которых обычно прятали с глаз долой. Все лица сейчас – хоть молодые, хоть старые – были обращены к мэру; все хотели, штобы сказанное им оказалось правдой.

– Мы сражались с нашим врагом отважно и хитро, – продолжал он, – и мы бросили его на колени!

Раздались овации. Хотя все помнили, что случилось на самом деле не это.

Мистрис Койл некоторое время наблюдала за ним, скрестив руки на груди.

После чего зашагала к телеге.

– Что она опять вытворяет? – рядом с нами с Виолой нарисовался Брэдли.

Тем временем мистрис Койл влезла на телегу и утвердилась рядом с мэром. Тот метнул на нее взгляд – от таких умирают на месте, – но речи не прервал.

– Этот день будут помнить ваши дети и дети ваших детей!

– ЛЮДИ ДОБРЫЕ! – заорала мистрис Койл, перекрывая его (на толпу она не смотрела, а смотрела на зонд, транслировавший сейчас ее на вершину холма). – СЕГОДНЯ – ДЕНЬ, КОТОРЫЙ МЫ БУДЕМ ПОМНИТЬ ДО КОНЦА НАШИХ ДНЕЙ!

Мэр еще подняпряг голос, чтобы сравняться с ней.

– БЛАГОДАРЯ ВАШЕЙ ОТВАГЕ И ВАШЕЙ ЖЕРТВЕ…

– ТЯЖЕЛЫЕ ВРЕМЕНА, КОТОРЫЕ ВЫ ВСТРЕТИЛИ С БЕСПРИМЕРНОЙ СТОЙКОСТЬЮ… – надсаживалась мистрис Койл.

– МЫ ДОБИЛИСЬ НЕВОЗМОЖНОГО… – орал рядом мэр.

– ЛЕТЯЩИЕ СЮДА НОВЫЕ ПОСЕЛЕНЦЫ УВИДЯТ МИР, КОТОРЫЙ МЫ С ВАМИ ДЛЯ НИХ ПРИГОТОВИЛИ…

– МЫ ОТКОВАЛИ ЭТОТ НОВЫЙ МИР ИЗ НАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ КРОВИ И РЕШИМОСТИ…

– Давайте поедем, – сказала Виола.