Читаем Война хаоса полностью

Война хаоса

И его голос тянется дальше руки, обволакивает меня, просит присоединиться, стать Землей, дать себе сделаться частью чего-то большего, такого, что могло бы…

Корабль Расчистки внезапно взлетает прямо напротив нас – держится там и ждет.

Небо устремляет взгляд к нему, позади звучит песнь.

Пора, показывает он. Они пришли.

Я узнаю ее немедленно. Мое удивление такое пронзительное, что Небо опускает на меня быстрый взгляд.

Они послали ЕЕ, показываю я.

Они послали одну особенную Ножа. Мой голос взмывает вверх. Может, и он тоже с ней? Может, и он пришел…

Но нет. Там другой из Расчистки, с голосом громким и беспорядочным, как у любого из них. И в этом беспорядке у него – мир. Он весь – желание мира, надежда на мир, страх за мир, отвага за мир.

Они хотят мира, показывает Небо, и в голосе Земли плещется удивление.

А я смотрю на Небо и вижу в нем тоже мир.

Расчистка едет на своих животных вперед, в полукруг, но останавливается на расстоянии и нерешительно смотрит на нас. Его голос громок и полон надежды; ее – безмолвие безголосых.

– Меня зовут Брэдли Тенч, – говорит он сразу ртом и голосом. – Это Виола Ид.

Он ждет, желая убедиться, что мы понимаем их язык, и после короткого кивка Неба продолжает:

– Мы пришли, чтобы заключить мир между нашими народами, закончить эту войну без дальнейшего кровопролития и понять, в силах ли мы исправить прошлое и построить новое будущее, где наш народ и ваш смогут жить друг рядом с другом.

Небо некоторое время не показывает ничего. Негромкое эхо песни непрестанно колышется у него за спиной.

Я – Небо, показывает он на языке Бремени.

Мужчина из Расчистки удивляется, но по голосу видно, что он понимает. Я пожираю глазами одну особенную Ножа. Она смотрит на нас в ответ, бледная и дрожащая на холодном утреннем ветру. Первый изданный ею звук – долгий кашель в кулак. После этого она начинает говорить.

– Мы пришли от лица всего нашего народа, – она отщелкивает слова только ртом, и Небо раскрывает свой голос пошире, чтобы точно ее понять; она показывает на корабль, висящий в воздухе над холмом и, без сомнения, готовый стрелять из своего оружия, стоит нам только начать беспорядки. – Они ждут, что мы вернемся к ним с миром.

С миром, в котором мы будем рабами, горько думаю я.

Тихо, показывает Небо мне. Это приказ, довольно мягкий, но настоящий.

Он слезает со своего боерога. Перекидывает ногу и ступает на землю с тяжелым стуком. Потом снимает шлем, отдает его ближайшему воину и начинает идти к Расчистке. К мужчине, который (теперь я вижу его голос более ясно) только недавно прибыл – глашатай всех тех, что прибудут следом за ним. Наводнят этот мир и вытеснят из него Землю. Превратят нас всех в Бремя. А за ними, без сомнения, придут другие. И еще. И еще.

И я думаю, что лучше умереть, чем дать такому случиться.

Один из воинов рядом со мной оборачивается – потрясение по всему голосу – и на языке Земли велит мне успокоиться.

Я вижу у него на боку церемониальный нож.

А Небо меж тем медленно, тяжело – весь такой вождь! – шествует по направлению к Расчистке.

Прямо к одной особенной Ножа.

Ножа, который, сколько бы он там ни трясся над своим вожделенным миром, сколько бы ни хотел все сделать как надо, послал вместо себя свою одну особенную, потому что сам слишком струсил предстать перед нами…

И я вспоминаю, как он тащил меня из кучи тел Бремени…

И как я клялся сокрушить его…

И я думаю, Нет.

Я чувствую на себе голос Земли, чувствую, как он пытается успокоить меня в такой важный момент…

И снова думаю, Нет.

Нет, не будет этого.

Одна особенная слезает со своего животного, чтобы приветствовать Небо.

И я бросаюсь бежать, даже еще не поняв, что собираюсь делать.

Я выхватываю церемониальный нож у воина рядом – с такой быстротой, что он не успевает мне воспрепятствовать, только вскрикивает удивленно… Я высоко заношу нож. Голос мой странно ясен и видит только то, что прямо передо мной… камни на тропе, сухое речное русло, руки Неба, протянутые меня остановить, когда я проношусь мимо, – но слишком медленно во всех его доспехах…

Я бегу к ней…

Голос растет, крик рвется из него – бессловесный на обоих языках, Бремени и Земли…

Я знаю, что нас видят – и с корабля, и с огней, которые парят рядом с ним…

Я надеюсь только, что видит и Нож…

Как я бегу убивать его одну особенную…

С тяжелым ножом в высоко поднятой руке…

Она видит меня и отшатывается назад, к своему зверю…

Мужчина из Расчистки что-то кричит, его собственный зверь пытается заслонить от меня одну особенную Ножа…

Но я слишком быстр, а места между нами чересчур мало…

Небо тоже что-то кричит позади…

Его голос, голос целой Земли, несется вперед, гремя, – несется меня остановить…

Но голосу никогда не остановить тело…