Война хаоса

Я понимаю, что он имеет в виду, а также то, что он хочет всем только добра, но у меня в Шуме без конца звучит жалобное: Жеребенок? Я вспоминаю, как страшно кричала Ангаррад, когда ее ранили, и как она потом замолкла, и как трудно сейчас вытянуть из нее хоть слово, а ведь раньше она болтала без умолку… в общем, раз она хочет есть, будь я проклят, если не раздобуду ей корм, а этот недомерок пусть принесет мне его, потому что я – круг, круг – это я…

– Сейчас принесу, – вдруг выпаливает Джеймс.

Он смотрит на меня…

Не мигая…

И я чувствую в воздухе какой-то невидимый извивающийся шнур…

Он тянется от моего Шума к его…

И тихо гудит…

– Я побежал, – говорит Джеймс, по-прежнему не мигая, – принесу прямо сейчас.

Он разворачивается и уходит обратно на склад.

А гул все извивается в моем Шуме – его движения нельзя проследить, он неуловим, точно тень, которая ускользает от тебя, стоит обернуться…

Но важно другое…

Я хотел, чтобы Джеймс согласился…

И он согласился…

Я управлял им. Прямо как мэр.

Джеймс шагает к складу как ни в чем не бывало, будто по своей воле.

А у меня начинают трястись руки.

Вот черт!

[Виола]

– Вы больше всех нас знаете о мирном договоре, – заявляю я. – Вы тогда были главной в Нью-Прентисстауне и…

– Я была главной в Хейвене, дитя, – перебивает меня госпожа Койл, поднимая голову от кастрюли с едой, которую мы раздаем горожанам, выстроившимся в длинную очередь. – А к Нью-Прентисстауну я не имею никакого отношения.

– Но вы сказали, что знаете про мирный договор!

– Разумеется, знаю. Я же вела переговоры.

– Ну, тогда вы можете сделать это снова. Хотя бы расскажите, с чего начать.

– Не слишком вы тут разговорились? – озабоченно спрашивает Джейн. – Может, будем раздавать еду?

– Извини.

– Целительницы страшно злятся, когда мы болтаем почем зря. – Джейн поворачивается к следующему человеку в очереди – женщине, держащей за руку маленькую дочь. – Мне вот все время попадает.

Госпожа Койл вздыхает и понижает голос:

– Начали мы с того, что разгромили спэклов, дитя. Только так и можно вступить с ними в переговоры.

– Но…

– Виола, – она поворачивается ко мне, – ты помнишь, в какую панику ударились люди, когда узнали о новой атаке спэклов?

– Да, но…

– Это потому, что последний раз нас едва не стерли с лица земли. Такое не забывается.

– Значит, у нас еще больше поводов не дать этому повториться. Мы показали спэклам свою мощь…

– В их распоряжении не менее сокрушительное оружие: если они резко откроют плотину, река уничтожит город. А те немногие из нас, кто выживет, станут легкой добычей. – Госпожа Койл выглядит очень огорченной. – Ситуация патовая.

– Но мы же не можем просто сидеть и ждать очередной битвы! Так и у спэклов, и у мэра будет преимущество…

– Ничего подобного, дитя.

В голосе госпожи Койл звенит какая-то странная нотка.

– И как это понимать?!

Справа от меня раздается тихий стон. Джейн перестала раздавать еду и смотрит на меня с нескрываемой досадой.

– Договоришься ведь! – громко шепчет она.

– Джейн, да все нормально, – машу я рукой. – Мы с госпожой Койл просто разговариваем.

– Она пуще всех обычно злится, с ней шутки плохи! – предупреждает меня Джейн.

– Вот именно, Виола. Со мной шутки плохи, – вступает в разговор госпожа Койл.

Я крепко поджимаю губы.

– Что вы имели в виду? – спрашиваю я как можно тише, чтобы не пугать Джейн. – Что с мэром?

– Подожди и сама все увидишь, – отвечает госпожа Койл. – Наберись терпения.

– Ну-ну, а тем временем люди будут умирать!

– Где ты видишь умирающих? – Она показывает на очередь голодных людей, в основном женщин, но и мужчин, и детей тоже – все они стали еще изможденней и грязней, чем раньше, но госпожа Койл права, они не умирают. – Напротив, они живут, выживают наперекор всем невзгодам, помогают друг другу. А мэру только это и нужно.

Я прищуриваюсь:

– В смысле?

– Оглянись по сторонам, – усмехается госпожа Койл. – Здесь половина населения планеты, все остальные – с ним.

– И?

– Он нас в покое не оставит, понимаешь? – Госпожа Койл качает головой. – Он хочет, чтобы мы одержали полную победу. Ему нужно не только оружие на корабле, но и все мы и население каравана – а то кем потом править? Так он мыслит. Пока что мэр сидит и ждет, когда мы сами к нему явимся, но смотри внимательно: настанет день – и настанет он очень скоро, – когда мэр придет за нами, дитя. – Она улыбается и снова начинает раздавать еду. – А я буду его поджидать.

[Тодд]

К середине ночи я устаю ворочаться на койке и выхожу к костру погреться. После того странного случая с Джеймсом сон не идет.

Я управлял им.

Ей богу, мне это удалось.

Понятия не имею как.

(но я чувствовал себя таким…)

(таким могущественным…)

(это было очень здорово…)

(заткнись…)

– Не спится, Тодд?

Я раздраженно хмыкаю. Мэр стоит по другую сторону костра, к которому я наклонился погреть руки, и наблюдает за мной.

– Может, оставишь меня в покое? – раздраженно спрашиваю я.

Мэр издает короткий смешок:

– Упустить то, чем сполна насладился мой сын?

Мой Шум от удивления громко крякает.

– Не смей говорить о Дейви! Не вздумай, понял?

Мэр примирительно поднимает руки: