Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Все, что нам известно о его мыслях и чувствах в те последние дни, основано исключительно на догадках несчастного, потрясенного Эдварда Хайда, которому больше никогда не суждено было иметь такого друга. Шансы на достижение мира путем переговоров исчезли в апреле, последняя иллюзорная надежда растаяла летом, когда партия мира в парламенте окончательно проиграла. В течение следующих недель Фолкленд наблюдал, как зреет план короля получить помощь из Ирландии, и слышал о происходящем в Шотландии. Он принял участие в неистовом преследовании Эссекса, во время которого на королевских советах верховодил Руперт и другие пылкие военные, и даже мягким Ричмондом овладело возбуждение от этой погони. Все это было для Фолкленда крайне неприятно. Он видел, как война распространяется на все владения короля, как стороны становятся все более непримиримыми, а хаосу и разрушению нет конца. И даже если бы королю было суждено победить под Ньюбери и промчаться дальше до Лондона, Фолкленд опасался бы его безраздельной победы, которая могла уничтожить законное умеренное правление, в которое он верил. С таким настроением он сражался в Ньюбери как доброволец королевской кавалерии и принял свою смерть.

Среди мертвых были и два других аристократа – графы Сандерленд и Карнарвон, оба хорошо знакомые королю. Позднее говорили, что король пришел на постоялый двор, где лежал умирающий Карнарвон, и «не отходил от его постели, пока последняя надежда на жизнь не угасла». Карнарвон, вспыльчивый молодой человек с копной золотистых кудрей, не пользовался особенной благосклонностью короля. Возможно, в его лице король оплакивал всех молодых храбрецов, известных и неизвестных, которые так бесплодно лишились жизни на мокрых тропах Уош-Коммона, под стенами Бристоля и на склонах Эджхилла.

На следующий день граф Эссекс тщетно прислушивался к звукам со стороны королевского лагеря. Незадолго до полудня он продолжил свой поход в Лондон, справедливо считая, что королевские пушки и мушкетеры больше не могут ничего сделать. Единственную опасность представляла кавалерия. Эссекс поставил свою пехоту в середину колонны, которую спереди и сзади защищали конные отряды. В трех милях от города, «в конце пустоши» на узкой дороге, идущей между живыми изгородями, кавалерия Руперта напала на него сзади и мгновенно дезорганизовала движение. Парламентская конница запаниковала и едва не начала давить собственную пехоту, но мушкетеры, засевшие в кустах, открыли стрельбу и остановили атаку. Началась небольшая перестрелка и рукопашный бой. Сэр Филип Степлтон, маленький худосочный человечек, с твердым сердцем подъехал к Руперту и выстрелил в упор прямо ему в лицо. Пистолет дал осечку, и Степлтон в смятении умчался прочь от несокрушимого принца. Потрепанный, но не понесший серьезных потерь Эссекс увел свою армию в сторону Рединга, но, решив, что город не удастся удержать разумными усилиями, забрал оттуда парламентский гарнизон и завершил свой поход в Лондоне. Его встретили с энтузиазмом и поздравлениями, для чего в его большой дом на Стренде явилась делегация от Сити и палаты общин во главе со спикером и лорд-мэром. Его солдаты с лавровыми ветвями на шляпах прошли по улицам, по обеим сторонам которых собрались ликующие толпы.

Король разместил гарнизон в Ньюбери в замке Доннингтон, чтобы заблокировать «большую дорогу, по которой шла торговля Лондона с западной частью страны». Помимо этого, он великодушно и мудро распорядился, чтобы в Ньюбери был организован уход за ранеными пленными. Затем вернулся в Оксфорд, отпраздновавший королевский триумф приветственными кострами. Однако Карл понимал, что за тринадцать месяцев войны не приблизился к победе. У парламента по-прежнему была боеспособная армия, и в его руках находилась столица. Победный парад в Лондоне лишь ненадолго отвлек внимание людей от продолжающихся невзгод. Глостер был спасен, но Бристоль потерян, потерян и Эксетер, оставлен Рединг, и конца войне не предвиделось. «Все они были англичанами, – писал Балстроуд Уайтлок о сражении в Ньюбери, – жаль, что такое мужество потрачено, чтобы проливать кровь друг друга». Но в дальнейшем уже не все были англичанами, поскольку обе стороны призвали на помощь других союзников. План короля по привлечению помощи из Ирландии, как и план Пима по созданию альянса с шотландцами, зрели одновременно. С этого времени политика Ирландии и Шотландии отражалась на ходе войны, меняла ее цели и способствовала ее продолжению.

Глава 2 Приход шотландцев Сентябрь 1643 – март 1644

I

25 сентября 1643 г., когда Лондон радовался успеху в Ньюбери, члены обеих палат парламента с уполномоченными представителями из Шотландии подписали «Торжественную лигу и Ковенант». Подписание состоялось в церкви, которую теперь называли церковь Маргариты Вестминстерской. Это был не обычный светский альянс, а, говоря словами Филипа Ная, читавшего проповедь по этому случаю, клятва в «верности и преданности царю царей – Христу».