Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

В качестве помещения для нового комитета выбрали дом Дерби, украсив его картинами, позаимствованными в одном из пустующих дворцов Карла. Проблемы с управлением войной начались почти сразу же. Уоллер не позволил королю завладеть Суссексом, а Ферфакс остановил крупный контингент из Ирландии, но другие продолжали прибывать. Это были закаленные войска, имевшие двухлетний опыт ведения жестокой войны. Их встречал Байрон, после чего их направляли в Шрусбери, чтобы усилить войска, состоявшие из новобранцев, которых набирал Руперт в Уэльсе. Ферфакс после своей первой победы в Нантвиче не смог больше ничего сделать, чтобы их остановить, поскольку должен был помешать маркизу Ньюкаслу, действовавшему в Йоркшире против прибывающих шотландцев. Комитет Обоих королевств приказал ему на обратном пути навести порядок в Ланкашире. Благочестивый гарнизон Ливерпуля тревожили роялистские корабли, патрулировавшие север Ирландского моря. Графиня Дерби, муж которой уехал на проявлявший признаки мятежа остров Мен, превратила фамильную крепость Латом-Хаус в источник ужаса для всей округи. Ее гарнизон совершал рейды, шантажируя и похищая с целью получения выкупа всех, в чьей лояльности она сомневалась. Ферфакс предложил ей сдаться, но она, сидя за двойным кольцом укреплений с запасом продовольствия, оружия и преданным ей гарнизоном, презрительно отказалась. Ферфакс доверил дальнейшее проведение операции члену парламента от Вигана Александеру Ригби и ушел в Йоркшир, а могучая непобедимая леди, стоявшая на своем, на несколько ближайших месяцев сковала значительную часть ланкаширских войск.

После радужных надежд января в феврале и марте на парламент обрушился новый шквал катастроф. В грязи, под проливными дождями, последовавшими за январским снегопадом, шотландцы дошли до Ньюкасла, который рассчитывали с легкостью взять, но были отбиты. В результате, не получая почти никакой помощи от окружающего графства, значительная часть их сил увязла в осаде, в ходе которой полностью зависела от морских поставок из Шотландии и испытывала острую нехватку корма для лошадей. Их квартиры в Корбридже подверглись нападению, и многие были взяты в плен сэром Мармадьюком Ленгдейлом, грозным сухопарым йоркширским роялистом, чья стремительная кавалерия напала на старшего Ферфакса в Помфрете и разгромила войска, которые он вел на соединение с ковенантерами. К концу февраля стало ясно, что шотландцы застряли и этой зимой лондонцы не получат угля из Ньюкасла.

В Мидлендсе сэр Джон Мелдрам, собрав местные парламентские силы и хорошо подготовившись, пошел на Ньюарк с намерением выгнать роялистов и разорвать их коммуникации с силами Севера. Войсками роялистов в Ньюарке командовал сэр Ричард Байрон, младший брат лорда Байрона, который уже показал себя надежным, активным и способным командиром. Однако ему предстояла непростая работа – воодушевить гарнизон и укрепить дух жителей города. Со своей стороны Мелдрам, хотя и был озабочен ссорами и нарушением субординации среди подчиненного ему местного дворянства, хорошо снабжался окружающим графством. Комитет Обоих королевств, чтобы удовлетворить шотландцев, поддержал его замысел и велел другим своим командирам поступать так же.

В Вестминстере недовольное ворчанье в сторону шотландцев звучало все громче. Спустя два месяца после того, как их армия, такая разрекламированная и хорошо финансируемая, пересекла границу, город Ньюкасл оставался в руках короля, и роялисты по-прежнему доминировали на севере. «Наши друзья опечалены, наши враги говорят и пишут с презрением, – писал доктор Роберт Бейли, – наши глаза устремлены к Господу». Многословные дебаты в Вестминстерской ассамблее наводили скуку и утомляли его, а действия священников-индепендентов беспокоили почти так же, как действия врагов. Опасаясь, что им навяжут пресвитерианскую систему, они тянули с обсуждением каждого пункта соглашения. Группа таких людей, почти все из Новой Англии, – смельчаки, побывавшие в дальних краях и видевшие больше, чем большинство их коллег, – выстраивала барьеры возражений по каждому решению. Доктор Бейли считал, что дерзкая опрометчивость таких людей, как Хью Питер, причиняла вред как в гражданских, так и в религиозных делах. Филип Най имел наглость заявить, что план шотландцев по учреждению национальной Церковной ассамблеи представляет опасность для светской власти. Его заявление признали неправомерным, но атака состоялась, и для Ная это было самым главным. У индепендентов обнаружился ценный союзник в лице Джона Селдена, который не слишком интересовался их взглядами, но ему доставляло удовольствие набирать юридические очки, чтобы «посрамить этот созданный по божественному праву корабль пресвитерианства». Он довел шотландцев до бешенства, холодно заявив, что некоторые практики, которые они хотят реформировать, до сих пор являются неотъемлемой частью английского законодательства, и «мы поклялись защищать законы королевства».