Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Было только одно событие, вызвавшее вспышку беспокойства в Лондоне, – возвращение принца Руперта к королю. Он обратился за разрешением на выезд за рубеж, но парламент соглашался выдать его, только если он даст обещание больше никогда не воевать на стороне своего дяди. Принц на это не согласился. Просидев какое-то время в Вустере, где губернатором был его бывший наставник лорд Эстли, он в начале декабря поскакал в Оксфорд, взяв с собой Морица. Поначалу его письма к королю оставались без ответа, поскольку выраженное в них раскаяние казалось Карлу недостаточным. Но из Вудстока Руперт прислал такое смиренное письмо с извинениями и признанием своих ошибок, что король в конце концов смягчился и предложил ему вернуться в Оксфорд. Впрочем, парламенту не было нужды беспокоиться, поскольку ревность других советников не позволила королю доверить своему лучшему солдату даже командование собственной лейб-гвардией.

Наступившая зима выдалась на редкость суровой. Почти на семь недель, начиная с 8 декабря, землю сковал сильный мороз. Дороги стали непроходимыми, реки замерзли. На второй неделе мороза полковник Берч, собиравший добровольцев в парламентских гарнизонах Бата, Бристоля и Глостера, совершил бросок сквозь снега, чтобы неожиданно напасть на Херефорд. Роялистского губернатора этого города сэра Барнабаса Скудамора, которого король произвел в рыцари за защиту города от шотландцев, беспокоило недовольство горожан и отсутствие дисциплины в войсках. Ранним утром 18 декабря 1645 г., когда, проведя долгую ночь на посту, он едва успел забыться сном, его разбудило сообщение, что враг в городе. В зимней темноте Берч подвел свои войска к городским стенам и спрятал их в ложбине возле восточных ворот. На рассвете дюжина его солдат, переодетых рабочими, попытались войти в город под предлогом, что они должны там работать. Пока они отвлекали стражу разговорами, их товарищи ворвались в ворота. Павшие духом роялисты практически не ответили на атаку, а Скудамор и еще около 50 человек бежали по замерзшей реке Уай, бросив город на произвол судьбы.

В награду за ночной зимний бросок солдаты парламента получили день на разграбление города, хотя после этого Берч восстановил дисциплину. Деканом Херефордского кафедрального собора был один из королевских капелланов Герберт Крофт, получивший это место несколькими месяцами ранее в награду за мужество, проявленное при перевозке депеш через территорию противника. В тот день он с кафедры собора проклял уничтожавших церковные образа пуританских солдат, и если бы не вмешательство самого Берча, то был бы заживо сожжен их фанатичным капитаном.

После падения Херефорда у короля осталось совсем мало того, что он мог бы назвать своим в валлийских болотах. Кроме того, это сильно затруднило попытки лорда Эстли набрать в Уэльсе людей для единственной оставшейся у Карла армии. На время его отлучек, связанных с набором рекрутов, Вустером командовал полковник Вашинтон, мужество которого было сравнимо с его жестокостью. Когда победа была на стороне кавалеров, он первым ворвался в брешь, пробитую в стене Бристоля. В те последние дни в Вустере он и его подчиненные, пьяные, богохульствующие и безрассудные, терроризировали сельских жителей в поисках лошадей и денег. Позднее, когда враг подошел вплотную, они бились с ним, словно тигры, совершали рейды в места его постоя, избивали его, захватывали пленных, лошадей и штандарты. Яростному упорству Генри Вашингтона суждено было дать Вустеру гордый титул civitas fidelis[35], «первый город, объявивший свою приверженность короне, и последний, державший оборону».

Последние попытки наладить дисциплину на королевской стороне повсеместно заканчивались провалом. Теперь почти все его капитаны превратились в отчаявшихся людей. Одни из них еще проявляли благородство в своей верности проигранному делу, другие без всякого благородства заботились только о том, чтобы получить удовольствия и прибыль, которые еще были им доступны. В этом роялистском безумии прослеживалась своего рода политика. Их войска, устраивая грабительские экспедиции по сельской местности, тем самым подтверждали противнику, что лихорадочный пульс их борьбы еще не перестал биться. Так что этой зимой, когда война казалась уже выигранной, даже пуританский Бедфордшир ощущал на себе ярость их отчаянных рейдов.