Война Кортни

- Тем не менее, - продолжал Конрад, - международный еврей все еще плетет свои коварные заговоры в союзе с большевиками, недовольными, извращенцами и саботажниками. Мы должны учитывать возможность, хотя и маловероятную, что Рейх или его обширные территории могут попасть в руки врага. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям.”

- Я уверен, что вы правы, бригадефюрер.”

"Такие люди, как мы, чья приверженность национал-социализму остается абсолютной и непоколебимой, тщательно готовятся к тому, чтобы борьба продолжалась, несмотря ни на что. Уже более года под личным руководством рейхсфюрера СС Гиммлера разрабатываются планы создания альпийской крепости в горах южной Баварии и австрийского и итальянского Тироля.”

“Я понятия не имел . . .- сказал Каиндль, тактично умолчав о том, что если эти планы находились в обращении более года, то высшие эшелоны Рейха уже предвидели поражение к концу 1943 года.

“По понятным причинам эти планы обсуждались только в рамках избранной группы старших офицеров. Я добавляю тебя к их числу.”

- Для меня это большая честь, бригадефюрер.”

- Итак, среди ваших заключенных есть ряд лиц, которые имеют высокую ценность в качестве заложников. Некоторые из них богаты и могут получить высокую цену, если их выкупят. Другие имеют политический или социальный статус на своей родине или являются ценным разведывательным активом и поэтому могут быть использованы в качестве разменной монеты в любых будущих переговорах.”

“А, вы имеете в виду обитателей нашего особого лагеря. Мы всегда особенно заботились о них . . . на случай, если они пригодятся в какой-то момент. У нас тоже много вражеских офицеров.”

“Хорошо . . . Вы должны составить список всех заключенных, которые, по вашему мнению, подпадают под описанные мною категории. В случае, если этому лагерю угрожает враг, они должны быть перемещены в более безопасное место. Вы должны быть готовы к тому, что они будут доставлены по железной дороге в любой момент. Я достаточно ясно выразился?”

- Да, Бригадефюрер. Вы хотите, чтобы я включил вашего брата в этот список?”

Конрад задумался, прежде чем ответить. - Поразмыслив, я пришел к выводу, что он был бы ценным приобретением, даже если бы я мог с абсолютной уверенностью сказать, что его собственная семья не заплатила бы ни одного пфеннига за его благополучное возвращение!”

Каиндл вежливо усмехнулся шутке Конрада.

- Другие, однако, могут быть готовы принять меры от его имени. У него не было богатых друзей. Включать его. Но я настаиваю: никакого особого отношения. Он должен содержаться в тех же условиях, что и другие заключенные из списка.”

“А если он умрет?”

Каиндл опасался последствий такого поворота событий, но Конрад был рад его успокоить. - Тогда он умрет. Для меня это не имеет значения. Кто знает, может быть, он и сегодня погибнет.”

В дверь постучали. Каиндл посмотрел на Конрада, и тот кивнул. - Впусти их, наше дело сделано.”

В комнату вошел врач, который делал уколы. - Прошу прощения за беспокойство, бригадефюрер, но у меня есть новости, которые могут вас заинтересовать. Действие вещества, которое было введено заключенным, прекратилось гораздо раньше, чем ожидалось, возможно, из-за физического состояния экспериментальных образцов. Но последствия довольно заметны. Я думаю, что вы найдете их особенно интересными, бригадефюрер.”

Все трое сразу поняли, что это значит. На мясистом лице Конрада появилась улыбка. “В таком случае, герр доктор, я с удовольствием ознакомлюсь с результатами ваших исследований.”

•••

Герхард нашел в себе силы не умирать. Он заставил себя встать на колени. Но наркотик привел его в замешательство. Он знал, что должен куда-то идти, но не мог понять, где находится и в каком направлении двигаться. Он так и остался стоять на четвереньках, озираясь вокруг непонимающими глазами, пытаясь понять, что же делать дальше, пока стражники делали ставки на то, какое направление в конце концов выберет жалкий безмозглый зверь перед ними.

“Я не думаю, что это куда-нибудь приведет, - сказал один из них с видом человека, который знает лучше всех. “Я говорю, что он умирает прямо там, где стоит. И все остальные тоже.”

Остальные охранники были вынуждены согласиться с этим выводом, так как дорожка вокруг плаца была усеяна трупами других заключенных, отправившихся утром в поход. Это был единственный выживший.

Один из них с трудом сдерживал своего Эльзаса, который лаял и натягивал поводок, пытаясь подобраться поближе к Герхарду. “Он думает, что это сука, - сказал он, перекрикивая шум собаки. “Он хочет трахнуть ее.”

“Может быть, он хочет пожевать кость, - предположил другой.

Но прежде чем этот вопрос можно было обсуждать дальше, один из них прошипел: Смотрите, кто идет.”

Остальные отбросили сигареты, поправили мундиры, заставили собаку сесть и вытянулись по стойке смирно, когда к ним подошли доктор и два офицера.