Война Кортни

Было странно смотреть на самых крупных и крепких мужчин, расхаживающих по станционным платформам в своей разнообразной униформе, и знать, что мало кто из них мог надеяться победить ее в рукопашной схватке или победить в перестрелке. Но этому она научилась в Шотландии. Болье дал ей уверенность в том, что нужно отдавать приказы решительно и уверенно, чтобы люди инстинктивно и послушно отвечали.

Когда она вернулась в свою квартиру в Найтсбридже, ее ждала груда писем. Даже в военное время счета приходилось оплачивать. Но не в эту минуту, подумала Шафран, откладывая коричневые конверты в сторону. Она увидела конверт, покрытый кенийскими марками, и разорвала его, чтобы найти прекрасное, болтливое письмо от ее мачехи Харриет, в основном описывающее выздоровление ее отца после серьезных травм ноги, полученных им, когда звезда Хартума была потоплена.

Вряд ли мне нужно говорить вам, что все эти разговоры о том, что ему нужна инвалидная коляска, превратились в полнейшую чушь, писала Харриет. Он просто отказывался думать об этом. Действительно, потребовалось некоторое убеждение, чтобы заставить его использовать палку, даже когда он настаивал на том, чтобы попытаться обойти поместье. Я должен сказать, что жизнь была легче, когда он был прикован к постели. По крайней мере, я знаю, где он!

Шафран рассмеялась при мысли о том, что ее отец сообщит своим врачам, жене и всем остальным, кто осмелится предположить обратное, что он позволит такой незначительной детали, как оторванная наполовину нога, помешать ему сделать то, что он хочет. В этом отношении Кортни были примером “как отец, так и дочь.- Потом она увидела еще один конверт, на котором был написан незнакомый ей адрес. Но интуиция подсказала Шафран, кто ее послал, еще до того, как она увидела имя в верхней части страницы. И тот факт, что сообщение должно было быть отправлено, а не доставлено лично, мог означать только одно. Он уехал из страны . . . и я скучала по нему. Она собралась с духом и прочла::

Дорогая Шафран,

Я пытался увидеться с тобой или позвонить, но никто из твоей команды не сказал мне, где ты. Любой бы подумал, что это секретно или что-то в этом роде!

Как бы то ни было, мне пора отправляться. Мы открываем собственную школу, и Билл Донован хочет, чтобы я вернулся на нашу сторону пруда и помогал ему. По правде говоря, я бы предпочел заниматься, а не преподавать, но если дядя Сэм хочет именно этого, то я не могу спорить.

Жаль, что я не могу увидеть тебя снова. Это похоже на незаконченное дело. Но что-то мне подсказывает, что эта война еще не скоро закончится, так что, может быть, мы еще встретимся. Как поется в песне: "Не знаю где, не знаю когда.”

А пока Помни обо мне, Саффи. Я обязательно тебя запомню.

Ваш собственный,

Дэнни-Бой

Шафран прочла письмо и заплакала, потому что для нее оно тоже было незаконченным делом. Но как бы ей ни хотелось снова увидеть Дэнни и оказаться вдвоем в Лондоне, это сильно осложнило бы ее жизнь. Она почувствовала, что разрывается надвое. Ее душа была с Герхардом; она хотела отдать ему все, но был ли он вообще жив? Она видела его в тот день в самолете; он помахал ей рукой. Он ведь все еще любит ее? Хотя ее сердце жаждало любви, а тело жаждало прикосновений мужчины, голова говорила ей, что романтика-это удовольствие, которое она не может себе позволить.

Мужчины могут подождать. Она закончила свое обучение. Теперь пришло время вернуться к войне.

•••

На следующее утро, входя в Норгеби-Хаус, Шафран чувствовала себя полной сил и готовой к действию. Как и другие женщины-агенты Бейкер-Стрит, она официально числилась прапорщиком в бригаде скорой медицинской помощи, что было равносильно военному званию лейтенанта. Поднимаясь по лестнице и проходя по коридорам, ведущим к кабинетам секции Т, она чувствовала, что возвращается домой. Другие женщины, которых она встречала в свое время на Бейкер-стрит, приветствовали ее дружелюбными улыбками. Мужчины радостно приветствовали ее и даже отпустили пару шуток по поводу ее способности переносить пытки. Весть о допросе распространилась по всему югу от Эрайсейга.

- О, привет, Шафран, - сказала секретарша Харди Эймиса. - Входи же. Тебя ждут.”

Ее провели в кабинет босса, и она сразу же увидела, что три звездочки капитана на его погонах были заменены золотой и красной короной. Теперь он был майором Эймисом.

- Поздравляю, сэр, - сказала Шафран.

Эймис любезно кивнул. - Спасибо, моя дорогая. А теперь садись, выпей чашечку хорошего чая и давайте решим, что с тобой делать.”

Шафран сидела на своем месте, наклонившись вперед так же нетерпеливо, как собака, натягивающая поводок, ожидая того, на что она надеялась больше всего на свете, и уверенно ожидала: назначения в Европу.