Война Кортни

Он открыл черную лакированную пачку сигарет на столе, достал одну, закурил и затянулся, прежде чем продолжить. “Я предлагаю тебе присоединиться к моим сотрудникам в секции "Т". Тогда я назначу тебя своим связным с изгнанной бельгийской общиной в Лондоне. Отправляйся на Итон-сквер. Бельгийское правительство в изгнании поселилось там. Если подумать, разве у тебя самой нет места в этой части мира?”

- Да, сэр, Чешем-корт. Это не расстояние.”

“Отлично. Ты обнаружишь, что, как и большинство правительств во всем мире, они раздираемы спорами, соперничеством и мелкой завистью. Они все противостояли друг другу, когда у них была Бельгия, чтобы управлять, а теперь у них нет даже этого, чтобы отвлечь их. Ничего, я уверен, что они объединятся в своем восхищении вами, и чем больше Бейкер-стрит сможет войти в контакт с различными режимами, которые обосновались в Лондоне, тем лучше для нас. Конечно, весь смысл упражнения в том, чтобы ты всегда говорилп по-фламандски, если только ты не имеешь дело с кем-то, кто настаивает на том, чтобы говорить по-французски.”

“Я с удовольствием говорю по-фламандски весь день, сэр, но у меня есть только немного школьного французского.”

“Ну, это только начало. Я уверен, что ты быстро поднимешь его, как только тебе это понадобится. Я думаю, что вы найдете эту работу интересной, а опыт бельгийской жизни бесценным. Познакомься с ними как с людьми, Шафран. Почувствуй мелочи их жизни: что они любят есть, их любимую музыку, книги, которые они читают, истории, которые они рассказывают.”

“А места, которые они порекомендовали бы для отпуска на выходные?”

- Особенно они, - сказал Эймис с улыбкой. “И есть еще кое-что, что ты можешь сделать, - добавил он, гася сигарету.

- Да, сэр?”

“Мы ведем то, что можно было бы назвать интенсивными политическими дебатами с бельгийцами, и в особенности с их парнями из Surete de l'état.”

“Это служба Государственной Безопасности, не так ли?- Спросила Шафран.

“Именно. Дело в том, что они начинают нервничать из-за работы, которую мы там делаем.”

- Неужели, сэр? Я думал, что все идет хорошо.”

- О, это так . . . с нашей точки зрения. Мы пустили под откос поезда, подорвали несколько немецких самолетов, взорвали железнодорожные пути, грузовики, Электрические станции, даже убили старшего офицера гестапо и нескольких его бельгийских коллег. Вот в чем проблема.”

“Я не совсем понимаю вас, сэр. Конечно, бельгийцы должны быть довольны, что мы наносим ответный удар по людям, оккупирующим их страну.”

“Это разумное предположение, Кортни, но, боюсь, не совсем верное. Бельгийцы плохо представляют себе нашу деятельность и настаивают на том, чтобы иметь право одобрять и, если они сочтут нужным, накладывать вето на любые наши операции. Они делают один разумный вывод, который заключается в том, что их народ страдает, если немцы проводят репрессии за наши операции. Но я не думаю, что это главная проблема для них. Две вещи, которые их волнуют, это, во-первых, то, что они не могут смириться с потерей лица, видя нас во главе всего, и, во-вторых, что они не хотят, чтобы какой-либо ущерб был нанесен бельгийской промышленности, или транспорту, или почти всему остальному.- Он поднял брови. - Честно говоря, по тому, как они ведут себя, можно подумать, что это их чертова страна.”

Шафран рассмеялась. “Ну, я полагаю, что так оно и есть . . . но не тогда, когда за дело берутся немцы. И они не могут рассчитывать на то, что будут единственными людьми в Европе, которые спасутся нетронутыми. В конце концов, идет война.”

“Есть, и если вы сумеете убедить наших любимых бельгийских союзников в этом, вы окажете союзникам большую услугу. Итак, через тридцать минут у меня брифинг. Мы перевозим трех агентов в Бельгию на моторном торпедном катере. Я буду обсуждать с ними их действия. Я предлагаю вам сделать заметки, ознакомиться с планами и познакомиться с агентами. Вы никогда не знаете, вы можете работать вместе с ними раньше, чем вы думаете.”

•••

Эймис набросал узор для новой жизни Шафран, как он мог бы набросать узор для нового платья. Теперь ее работа заключалась в том, чтобы воплотить это в реальность. Она принялась за дело со своей обычной энергией. Через несколько недель она уже была знакомым лицом в штаб-квартире бельгийского правительства, а также в пабах, ресторанах и кафе, куда отправлялись отдыхать министры, чиновники и их младший персонал.

Работе Шафран помогало то, что она была молода, женственна и привлекательна, и ее часто приглашали провести время с высокопоставленными политиками, которые не проявили бы никакого интереса к мужчине ее возраста и младшего ранга. Однажды вечером она сидела в пабе с бельгийским министром иностранных дел и главой Сюрте, гадая, осознают ли другие пьющие величие двух иностранных джентльменов, сидящих в углу бара, когда министр сказал: “Скажите мне, Мисс Кортни, почему ваши люди так решительно настроены оставить мою страну в руинах?”

“Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, сэр, - ответила Шафран, обрадованная тем, что бельгийцы затронули тему, которую Эймис хотел с ней обсудить.