Война миров (The War of the Worlds)

For the former I had no data; I could imagine a hundred things, and so, unhappily, I could for the latter.	Что касается первых, то у меня не было данных для каких-либо заключений, я мог предполагать что угодно. Со вторым пунктом дело обстояло ничуть не лучше.
And suddenly that night became terrible.	Ночь превратилась в кошмар.
I found myself sitting up in bed, staring at the dark.	Я сидел на постели, всматриваясь в темноту.
I found myself praying that the Heat-Ray might have suddenly and painlessly struck her out of being.	Я молил о том, чтобы тепловой луч внезапно и без мучений оборвал ее существование.
Since the night of my return from Leatherhead I had not prayed.	Я еще ни разу не молился после той ночи, когда возвращался из Лезерхэда.
I had uttered prayers, fetish prayers, had prayed as heathens mutter charms when I was in extremity; but now I prayed indeed, pleading steadfastly and sanely, face to face with the darkness of God.	Правда, находясь на волосок от смерти, я бормотал молитвы, но механически, так же, как язычник бормочет свои заклинания. Но теперь я молился по-настоящему, всем своим разумом и волей, перед лицом мрака, скрывавшего божество.
Strange night!	Странная ночь!
Strangest in this, that so soon as dawn had come, I, who had talked with God, crept out of the house like a rat leaving its hiding place--a creature scarcely larger, an inferior animal, a thing that for any passing whim of our masters might be hunted and killed.	Она показалась мне еще более странной, когда на рассвете я, недавно беседовавший с богом, крадучись выбирался из дому, точно крыса из своего укрытия, - правда, покрупнее, чем крыса, но тем не менее я был низшим животным, которое могут из чистой прихоти поймать и убить.
Perhaps they also prayed confidently to God.	Быть может, и животные по-своему молятся богу.
Surely, if we have learned nothing else, this war has taught us pity—pity for those witless souls that suffer our dominion.	Эта война, по крайней мере, научила нас жалости к тем лишенным разума существам, которые находятся в нашей власти.
The morning was bright and fine, and the eastern sky glowed pink, and was fretted with little golden clouds.	Утро было ясное и теплое. На востоке небо розовело и клубились золотые облачка.
In the road that runs from the top of Putney Hill to Wimbledon was a number of poor vestiges of the panic torrent that must have poured Londonward on the Sunday night after the fighting began. There was a little two-wheeled cart inscribed with the name of Thomas Lobb, Greengrocer, New Malden, with a smashed wheel and an abandoned tin trunk; there was a straw hat trampled into the now hardened mud, and at the top of West Hill a lot of blood-stained glass about the overturned water trough.	По дороге с вершины Путни-Хилла к Уимблдону виднелись следы того панического потока, который устремился отсюда к Лондону в ночь на понедельник, когда началось сражение с марсианами: двухколесная ручная тележка с надписью "Томас Лобб, зеленщик, Нью-Молден", со сломанным колосом и разбитым жестяным ящиком, чья-то соломенная шляпа, втоптанная в затвердевшую теперь грязь, а на вершине Уэст-Хилла - осколки разбитое стекла с пятнами крови у опрокинутой колоды для водопоя.
My movements were languid, my plans of the vaguest.	Я шел медленно, не зная, что предпринять.
I had an idea of going to Leatherhead, though I knew that there I had the poorest chance of finding my wife.	Я хотел пробраться в Лезерхэд, хотя и знал, что меньше всего надежды было отыскать жену там.