Война волка

Успех Скёлля был куда существеннее. Сигтригр, в боевом раже, порожденном отчаянием, собрал сброшенные со стен копья и отрядил двадцать воинов метать их обратно в защитников. Меня впечатлил град копий, которые его люди обрушили на стены. Когда же обороняющиеся укрылись за щитами, зять повел своих дружинников через рвы. Они тащили две лестницы, которые приставили к стене. Какой-то отважный норманн наклонился и успел столкнуть одну из лестниц прежде, чем копье ударило ему в плечо. Лестница упала, но Сигтригр уже собирался подняться по второй, когда Сварт бесцеремонно оттеснил его с нижней ступеньки и стал взбираться сам. Держа громадную секиру одной рукой, он размахивал ею, отгоняя защитников. До меня доносились рев Сварта и приказы Сигтригра приставить упавшую лестницу. Копья продолжали падать на парапет. Сварт, вращая секирой, почти добрался до верха короткой лестницы. Он был настоящий великан, вселяющий ужас, и враги разбегались перед тяжелым лезвием. Сварт ступил на следующую перекладину, до верха стены оставался один шаг, и тут перекладина сломалась. Воин пошатнулся, едва не упал и оперся на секиру, чтобы восстановить равновесие. Какой-то норманн кинулся вперед и воткнул копье Сварту в шею. В защитника тут же попало брошенное копье, и он свалился, скрывшись из глаз, но длинный наконечник его оружия уже вспорол Сварту глотку. Я видел хлынувшую потоком кровь. Великан каким-то образом стоял, хоть и покачивался. Он попытался поднять секиру, но тут другой норманн, яростно крича, рубанул по окровавленной ране мечом, и Сварт, победитель в сотне схваток, рухнул обратно в ров.

Гибель Сварта придала обороняющимся уверенности и погасила боевой порыв дружинников Сигтригра. Я тогда не знал, что и сам Сигтригр был ранен. Копье воткнулось ему в плечо. Воины оттащили вождя назад, и Финан, видя отступление главных сил, отдал приказ прекратить свою бесполезную атаку. Люди Скёлля снова разразились хохотом и насмешками, обзывая нас трусами, предлагая сдаться, обещая позабавиться с нашими женщинами и обратить в рабство наших детей. Скёлль вышел на стену, и я увидел его в первый раз за день. Он стоял внушительный в своем белом меховом плаще, накинутом поверх блестящей кольчуги. Шлем, как я заметил, венчала небольшая золотая корона, знак королевской власти.

– Достаточно получили? – издевался он. – Хотите еще раз попробовать на зуб наши стены? Милости просим! Если постараетесь получше, я даже разбужу еще нескольких своих воинов. – Один из дружинников Сигтригра метнул копье, Скёлль вальяжно шагнул в сторону, и орудие пролетело мимо. – Неважно получилось! – крикнул он, обводя взглядом сотни воинов, толпившихся на противоположной от него стороне рва. – Здесь ли Сигтригр Иварсон?

Все молчали, и Скёлль рассмеялся, продолжая шарить глазами. Потом он заметил меня, сидящего полубоком.

– Ага, тут старик! – Норманн указал на меня. – Старик, ты ранен?

– Помогите встать! – прорычал я. Сын подал руку, и я с трудом поднялся. Меня качало, голова гудела, но мне удалось удержаться на ногах.

– Лорд Утред, не вздумай умереть! – призвал Скёлль. – Я хочу прикончить тебя лично. Я добавлю твою голову и твое знамя к трофеям в моем зале.

Стены были заполнены его людьми. Воины скалились и смеялись. Мы потерпели поражение, и Скёлль это понимал.

– Только не уходите! – крикнул он. – Побудьте здесь еще часок-другой, пока я добужусь своих ульфхеднар!

Ярл снова расхохотался, потом исчез с парапета.

Худшее было еще впереди. Ульфхеднар спустят с поводка, чтобы увенчать победу Скёлля. И два короля умрут.

Глава двенадцатая

Множество трупов осталось стервятникам,
Было что рвать белохвостым орланам,
И что терзать рогоносым воронам,
И чем пировать соколам, подбирающим падаль.
Много досталось и волку, серому зверю…

Я улыбнулся:

– Рогоносый ворон?

– Господин, думаешь, стоит употребить «рогоклювый»? – с тревогой спросил отец Селвин.

– Это ты поэт, а не я, – был мой ответ. – Как вороны поднимались из долины Тинана, заполонив то ужасное утро мириадами черных крыльев, спеша к накрытому для них столу, – это я помню. А вот волков там мне видеть не довелось, – сообщил я молодому священнику. – Если не считать ульфхеднар, конечно.

– Так, значит, Скёлль послал своих ульф… – Он замялся, снова споткнувшись о трудное слово.

– Ульфхеднар.

– Послал своих ульфхеднар биться с тобой, господин?

Я кивнул:

– Мы не думали, что он так поступит, по крайней мере, пока мы так близко от его стен.

– Почему?