Война Волка

— Может, они встретили мужа Вибург, возвращающегося домой? — предположил я. Это казалось самым простым объяснением. Мы знали, что датчане из долины братьев ушли в набег к югу, на Меймкестер, и я был готов встретить их при возвращении.

Эадрик, разведчик, прискакавший обратно с новостями, осадил коня.

— Беда, господин. Впереди, в миле от нас, всадники. Мы не знаем, сколько. — Он говорил без азарта, тем более, без восторга. Похоже, неприятности, ждущие впереди, неотвратимы и непредсказуемы.

— Скольких ты видел?

— Всего дюжину, господин. Но, думаю, в лесу их больше, — он обернулся в седле и взглянул на север. — Дорога проходит рядом с густым лесом, господин, среди деревьев может скрываться целая армия.

— А скот там был?

— Я не видел скота, господин. И у всех были щиты и копья.

Он имел в виду, что это воины. Люди, идущие в набег за скотом, редко обременяют себя тяжелыми щитами. Они предпочитают двигаться быстро, бежать от схватки, а не искать ее.

— Они вас видели? — спросил Финан.

— Видели, — сказал Эадрик. — Это открытая местность. Они показались, когда мы переходили хребет.

Впереди на дороге был небольшой подъем, и Эадрик сказал, что лес, где показались чужие, находился примерно в миле за ним.

— Скёлль? — спросил я.

Эадрик выглядел неуверенным.

— Я не видел ни одного из тех серых волчьих плащей, господин. Но это могли быть его люди. Это мог быть кто угодно.

Черт возьми, неужели Скёлль как-то опередил нас? Если с ним люди, знающие эту страну, тогда такое возможно, но им пришлось бы гнать очень быстро. Я смотрел на восток и на запад, но по обе стороны долины были только холмы, голые и низкие. Если попытаемся избежать встречи с теми, кто впереди, нас увидят при переходе через гребень холма.

— Может, они настроены дружелюбно? — предположил Эадрик.

— Наш единственный друг — Сигтрюгр, — отвечал я, — и это не может быть он. А флаг у них был?

— Ничего такого я не видал, господин, — сказал Эадрик.

— Нам их не избежать, — сказал я, — так давайте встретимся лицом к лицу.

Если это враги, что вполне может быть, то, возможно, мы одним своим видом убедим их дать нам пройти. Правда, только если нас больше, чем незнакомцев. Другая возможность — свернуть, и либо пойти назад по своим следам, либо скакать на восток. Всадники впереди могли оказаться людьми Скёлля, только чутье говорило мне, что это не так. Я по-прежнему был уверен, что Скёлль позади нас, и потому возвращаться назад — плохой выбор, а повернуть на восток или запад означало преследование новыми врагами. Иногда чутье — это все, что есть, а я устал удирать.

— Продолжаем двигаться вперед, — сказал я.

— Что, если их слишком много? — спросил Финан.

— Разберемся, — угрюмо ответил я и пришпорил Тинтрига. Я махнул своим людям. Возможно, та дюжина, что видел Эадрик, это все, кто противостоит нам, в таком случае, мы сметем их с пути и двинемся дальше. А может, мои предчувствия неверны, и эти загадочные воины впереди — союзники Скёлля, их много, они окружат нас и уничтожат.

Я пересек невысокий подъем дороги. Впереди долина расширялась, проезжая дорога вела между пастбищ прямо на юг. Не видно ни одного селения. Примерно в миле впереди дорога плавно сворачивала на восток, огибая поросший лесом хребет. Там нас и ждали всадники.

— По-прежнему всего дюжина, — сказал Финан.

Всадники неподвижно стояли, перекрывая дорогу — просто дюжина воинов. Теперь они, видимо, уже рассмотрели, как много нас, и если их только дюжина, то лучше бы им развернуться и удирать от нас. Но они не двигались.

— Нам нужно попасть на хребет, — сказал я Финану. Хребет выше, а в любом бою возвышенность — преимущество. — Но не сейчас, — продолжал я. Если за деревьями прячутся еще воины, пусть думают, что мы останемся на дороге. А в последний момент я займу возвышенность.

Их, действительно, там оказалось больше. Они начали появляться из-за деревьев, когда мы приблизились. Все воины. В серых кольчугах и серых шлемах, но я не увидел ни одного серого плаща ульфхеднара. Я попытался сосчитать всадников, выезжающих из густых зарослей. Двадцать, тридцать, сорок, и их еще прибавлялось.

— Что у них на щитах? — я спрашивал Финана, поскольку он зорче меня.

— Пока не могу разобрать, господин. Но, мне кажется, они саксы.

И мне стало легче. Но почему? Для меня, нортумбрийца, саксы — враги. Это они громили норвежцев, это их амбиции требовали покорения всех датчан и норвежцев и создания христианской державы англов. Саксы навязывали Нортумбрии свои законы, искореняли старых богов.

— Это саксы! — воскликнул Эадрик. Теперь я и сам это видел. Норвежцы более яркие и эксцентричные, а люди, преградившие нам дорогу, выглядели тускло и однообразно.

— Семьдесят четыре, — насчитал Финан, — и у них кресты на щитах.

— И священники, — сказал Эадрик, и я видел, что он не ошибся. Среди воинов, одетых в кольчуги, ехали по меньшей мере двое в черных одеждах.

— Но флага так и не видно, — озадаченно произнес Финан. Я видел, как он коснулся рукояти меча. — Хочешь, чтобы мы поднялись на хребет, господин?