Война Волка

— Ульфхеднары — не выдумка, господин, — произнес священник, — хотя они редки. Это воины-волки. Намазываются колдовским снадобьем, которое заставляет их вести себя, как безумцы. Мой народ зовет их берсерками.

— Твой народ, священник? — удивился я.

— Я датчанин, — спокойно ответил он. Священник был молод, с серьезным лицом, и казался умным и строгим.

— Отец Ода, — сообщил Осферт, — перешел в нашу веру в Восточной Англии, где обосновалась его семья.

— Благодарение Господу, — добавил Ода.

— Теперь он мой переводчик, — продолжал Осферт, — и один из моих капелланов.

— Сколько же у тебя капелланов?

Осферт проигнорировал этот вопрос. Он хорошо меня знал и понимал, что я отвечу насмешкой, и не ошибался. Прежде, когда он только взрослел, отец отправил его учиться, чтобы сделать священником, но юный Осферт жаждал стать воином и упросил меня взять его под свое крыло. Сказать по правде, ему следовало бы стать священником — он обладал благочестием и даже религиозным пылом, но изучение христианских писаний убедило его в том, что рожденный бастардом не достоин стать священником. Однако в священных книгах ничего не говорилось о том, что бастардам нельзя убивать датчан, поэтому он отбросил рясу и надел кольчугу.

Он был рассудителен, как отец, и это делало его способным воином. Кроме того, он был смел. Я знал, что его храбрость происходит от глубоко скрытого страха, но он справлялся со страхом силой воли, и я этим восхищался. И не только — я любил Осферта, но подозревал, что он, как многие христиане, не мог любить человека, поклоняющегося иному богу.

Снова затрубил рог, и Осферт посмотрел мне за спину. Я не выказывал озабоченности, и он, должно быть, решил, что я не считаю норвежцев угрозой. Ведь, в конце концов, числом мы их превосходим.

— Эта встреча — удачный случай, — сказал он.

— Хочешь сказать, возможность убить Скёлля? — спросил я.

— Я хочу сказать, — он казался слегка раздосадованным, — принц Этельстан говорил, что я могу с тобой столкнуться и, если это случится, должен передать тебе сообщение.

— Прежде, чем ты начнешь говорить, — перебил я, — могу я выстроить своих всадников рядом с вашей стеной?

Вопрос его удивил. Он нахмурился.

— Разве это необходимо?

— Желательно, — сказал я, — если Скёлль намерен атаковать.

— Он не станет, — уверенно заявил Осферт.

— Я всё же это сделаю, — ответил я и велел своим людям выстроиться справа от стены щитов Осферта.

— А щиты нужны, господин? — спросил Рорик. Мальчишки и слуги возились с нашими вьючными и запасными лошадьми, на которых везли щиты.

— Щиты не понадобятся, — заверил Осферт, — поскольку сражения не будет.

— Щиты нужны, — ответил я Рорику.

— Они не будут сражаться! — настаивал Осферт, хотя люди Скёлля медленно приближались.

— Уверен?

— У нас численное превосходство, — ответил Осферт, правда, не слишком уверенно.

— Да, — согласился я, — но они — ульфхеднары. Они дерутся ради забавы.

— Это правда, — вставил отец Ода, осеняя себя крестом. — Ульфхеднар не ведает страха. Некоторые даже стремятся к смерти, поскольку верят, что им уготовано почетное место за пиршественным столом в Вальхалле.

Осферт пристально смотрел на врага. По центру ряда стоял Скёлль, он выглядел огромным в своем просторном белом плаще. Рядом с ним — тощий всадник с длинными седыми волосами и бородой, в спускающейся до стремян светлой мантии. Должно быть, Снорри, тот самый колдун. Он глядел на нас пустыми глазницами, и от этого далекого взгляда я ощутил тревогу. А потом колдун развернул серую лошадь и отъехал назад, за строй всадников. Воины держали ярко размалеванные щиты, наконечники копий поблескивали на зимнем солнце, резкий голос их рога звучал вызовом. Всадники остановились примерно в трех-четырех бросках копья от нас, но младшие воины Скёлля, храбрые глупцы, развлекались — подгоняли коней поближе, выкрикивали оскорбления и призывали сразиться один на один.

— Финан, — тихо приказал я, — выбери тридцать воинов.

— Что ты делаешь? — с тревогой спросил меня Осферт.

— Мой принц, — я использовал титул, чтобы ему досадить, — могу я напомнить тебе, что сейчас ты в Нортумбрии? А я — олдермен Нортумбрии. А также то, что, если лорд Нортумбрии желает поохотиться на голубей в собственном государстве, ему незачем спрашивать разрешения у бастарда западных саксов?

После этих оскорбительных слов я улыбнулся, и он промолчал.

— Ты... — начал отец Ода, но прервался, потому что Осферт поднял руку, прерывая возражения.

— Лорд Утред всего лишь сказал правду, — холодно сказал Осферт, — хотя и грубо.

— Финан! — позвал я, и он рысью погнал лошадь ко мне. — Спешивайтесь, — сказал я ему, — и ведите лошадей в лес. Но медленно.

Потом я сказал ему, что он должен делать в лесу, а Финан лишь ухмылялся — ему не терпелось вступить в схватку.