Воины Новороссии. Подвиги народных героев

У меня дух захватывало от перечисления мест, где волею судьбы пожила моя собеседница. И ведь все это с молоком матери впитывал ее сын Семен.

— А вы по жизни чем занимались?

— Образование «три класса, и те в коридоре», — пошутила Инна Николаевна.

— А это, кстати, не говорит обо всем: журналист Василий Михайлович Песков тоже институты не заканчивал…

Инна Николаевна:

— В Тобольске училась на творческую профессию. На фото-видео постановщика. Технарь. Работала какое-то время на Тобольском телевидении. Эта профессия мне… Так как я ребенка рожала одна. Он нас оставил сразу, как узнал, что будет отцом.

— Таких горе-пап сплошь и рядом. Жаль, что они своим умом доходят только потом, когда поздно… — с горечью заметил я.

Инна:

— Воспитывала ребенка одна, а профессия, связанная с телевидением, семью никак не подразумевает. И приходится в какой-то момент сделать выбор: либо семья, либо работа. Ну, а потом по большей части в торговле…

— Да, не за горами время, когда доценты торговали огурцами…

2. Сын Семен

— И вот Семен с вами… А когда он родился?

— 9 марта 2000 года. Он у меня один. Как и все мальчишки, очень подвижный. В нем реально можно выделить: он всегда за дружбу. Друзей всегда отстаивал. Он не был любителем подраться, нет. Он больше другим брал. У него, извините, язычок хорошо подвешен.

— Мог поговорить, убедить…

— Он больше такими методами старался. Но если надо, то мог и…

— А как же у пацанов! Но кулаки — не главное…

— Заговорил поздно, но потом не могли остановить. Уши у нас у всех болели. Всегда находил что ответить. Помню, ему лет пять было. У нас периодически бывала и оставалась ночевать девушка-родственница. Однажды садились кушать, ну и он пришел, что-то кривлялся. «Иди помой руки и садись быстро». Он что-то нет, да нет. Она на него: что ты тут выделываешься. А ему пять лет было. Он ей: «А вас, молодая мисс, вообще никто не спрашивал!»

Мы смеялись.

Видимо, после занятий мимо пробежали кадеты и гоняли на поле мяч.

А мы говорили.

Инна Николаевна:

— Умеет сказать доходчиво.

— И вот в школу…

Мама вздохнула:

— В школу, когда с боем…

Я кивнул: сам выпроваживал своих сыновей с превеликим трудом.

Никитина:

— На уроках неусидчивый.

Из неё выплескивалось то, что ей выпадало, и это было легко понять.

— Но смышленый. Учился нормально: не отличник, но если бы напрягался, мог быть и отличником. Мы в Воронеж приехали как раз перед его первым классом, и до четвертого класса он учился в 74-й школе. Четвертый класс мы закончили, и так сложились обстоятельства, что мы поехали в Екатеринбург в поселок Лосиный. Березовский район. Россию изъездила вдоль и поперек. И ребенка с собой таскала… — говорила с неким сарказмом Инна Николаевна. — Душа-то у меня цыганская. Похоже, у меня цыгане в роду, — засмеялась. — Там пожили два года, он там в пятом классе отучился, в шестом и вернулись в Воронеж…

Мать с ребенком во время жуткой нестабильности в стране мотало по России, как и многие семьи россиян. И мальчик впитывал края, дороги.

Инна Николаевна:

— Мама жила в Лекарственных Травах…. У нее там квартирка была…

В поселке под Воронежем.

Инна:

— Приехали, и он в седьмой класс сразу пошел в Михайловский кадетский корпус.

— Трудно было в кадетский корпус попасть?

— Отбор был. Все физические нормы он сдал. И прошел все собеседования с директором. Тогда Александр Иванович Голомедов был директором. И учился… Он спортом занимался всегда. Бойцовскими искусствами. Ходил на карате еще в 74-й школе. Был там хороший молодой тренер.

На жизненном пути мальчика оказывались достойные люди!

— То есть хулиганистая улица прошла стороной, — невольно напомнил особенности городской жизни.

Инна Никитина:

— Тут как, мама постоянно на работе. И когда там за детьми. А они же дети. И каток угоняли.

— Не слабо, — рассмеялся я. — Каток далеко угонишь! Какой из него преступник, так, детская шалость…

Сам когда-то снимал фары с машин: тогда увлекался электричеством.

3. Самая идеальная семья. Поручительство директора корпуса

Мама Семена:

— Учась здесь, тоже история…

Мама откровенничала, вовсе не стараясь что-то скрыть, а скорее рассказать о том, что укололо, задело.

Оставило зарубку на сердце.

— Каникулы. Из корпуса отпустили. А там же мальчишки. Ему как раз 9 марта 14 лет стукнуло, и в 20-х числах случилось… А я на тот момент, у нас еще квартира строилась, и я снимала жилье еще, работала от и до, и когда там смотреть за сыном… А он с пацанами — тогда же модно было на спор что-то стибрить. И на спор в магазине захотел вынести рубашку на шесть размеров меньше его, и из ткани — полы ей мыть. И его…

— Поймали…

— Ну, да…

— Вот оно мальчишество: слабо не слабо…

Инна Никитина:

— Я пыталась как-то уладить, но там дюже принципиальные оказались, заявление написали и нас чуть ли не в суд…

— Это же дети! Подвержены влияниям. И как же дальше?

— Суда не было. Замирились. Но поставили на учет. Больше полугода отмечаться ходили…

— К инспектору по детям.

— Да. Когда ставили на учет, нужно было пройти всех этих психиатров, наркологов…

— Что нигде не состоит на учете…

— Да…