Читаем Воины Новороссии. Подвиги народных героев полностью

Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Да. И поэтому руководящему составу до уровня командира и его заместителей приходится и прибывать раньше на службу, и уходить позже…

— Как говорят, генерал Боташев порой жил в кабинете…

— Да. Это при напряженном ритме. При частых летных сменах. Но это реалии, которые все понимают, я имею в виду вышестоящие командиры и начальники, но только понимают и всё… Задачи, которые сверх полетов должен решать авиационный командир, с них никто не снимает, и они стоят.

— Как хочешь, но решай… — я сам в этой шкуре подчиненного оказывался во время службы в милиции от райотдела до областного управления внутренних дел. — Для Боташева главное, чтобы полк был в боевой готовности…

— Понятно, это самое главное. Но охота же все решить. Сделать, чтобы везде было все красиво…

Подполковник не старался службу представить в розовом цвете. Видно было, как он за нее переживал, как когда-то — за звено, потом — за эскадрилью, а теперь — за ставший его частью полк.

19. Наступил 2022 год. Вторая половинка

— И вот 2022 год. Я ведь недалеко от аэродрома живу. Ровно в 6 утра 24 февраля загудело. Полк стал выполнять задачу. И вы тоже вылетали?

Видно было, как подполковник что-то проглотил в горле: год его испытаний, когда он был между жизнью и смертью, давал о себе знать.

Он выговорил:

— Да.

— Вы же заместитель командира полка. Вы по должности летали или вам, скажем, приходилось кого-то подменять?

Максим Криштоп:

— Я тоже должен выполнять полеты. Я же вам говорил: «Делай не как я сказал, а делай, как я». Потому что все участвуют.

— А то еще скажут: белая кость, а я…

— Скажут и будут правы. Поэтому, как можно решать задачи, которые решает весь авиационный коллектив…

— Вы член коллектива… В книге «Герои СВО. Символы российского мужества» писал про летчика Волынца, его отец, кстати, в Борисоглебске вас учил…

— А, да-да.

— Так однополчане Волынца рассказывали, как приходилось прорываться сквозь ПВО противника… Это никак не сравнить ни с Афганом, ни с Чечней, ни с Сирией…

Криштоп:

— Могу только сравнивать с Сирией. Совершенно все по-другому. Абсолютно. Столько разнообразного там применяется всего, очень много. Поэтому некорректно какие-то аналогии проводить. Совсем другая работа. Поэтому здесь все сложнее, труднее, тяжелее, — голос у Криштопа усилился, — на порядок. На порядок. Я думаю, это касается и военных наших, и — авиации.

— Летчик получил задание и летит туда. Он даже не на передок идет, а туда.

— Да.

— Внутри что-то преодолевается…

— Определяешь для себя: так надо. И по-другому никак. Если ты это не сделаешь, то кто будет делать. Также и в Сирии…

— А если кто-то «засопливит»…

— Если, грубо говоря, вешал нос, находили слова поговорить…

— Здесь, наверно, и сказывается, что вы — летчики, единый коллектив.

— Конечно, это очень важно. Без этого никуда.

— У вас это с училища — вы все вместе, в полку — в звене, в эскадрильи…

— Да. Для этого и есть офицерские собрания, поговорить, обсудить. Выслушать человека, узнать, что он думает, в голове что у него, поговорить, пообщаться, поддержать, очень важно. Конечно, быть в курсе его жизни, знать, как у него дела. Просто у человека как там, как что. Поддержка какая-то…

— Ну, извините, он говорит: «Я боюсь».

Криштоп:

— К каждому индивидуально. Кому, может, погрубее что-то сказать, кому-то, наоборот, помягче. Раз. Человек слетал. И все…

— Переборол…

— Да. И опять блеск в глазах у него… Важно все это отслеживать, смотреть. Видеть, в каком он тонусе. Очень важно.

И перед тем, как перейти к основному вопросу, я спросил:

— Вот, вы гарнизонную жизнь познали… А что для вас Наталия Александровна? — посмотрел на сидевшую рядом с ним жену.

Максим Криштоп:

— Половинка моя вторая. Без нее никуда. И уже столько времени прожили вместе, ее чувствуешь на расстоянии. Тем более сейчас (после года с лишним разлуки. — Примеч. авт.). Там каждый день вспоминал ее по несколько раз. А сейчас тем более ходим везде вместе. Без нее никуда. Только с ней. И мне спокойнее сейчас и легче, когда рядом. Мне повезло, что ее встретил. Элемент везения — вот такой момент, и нашел человека, с которым столько лет прожил и продолжаешь жить. Слава богу, что она у меня есть.

— Могу я тогда спросить: что такое офицерская жена?

— Офицерская жена — это женщина, которая готова к самопожертвованию. В первую очередь. Самопожертвованию, потому что без этого элемента в жизни офицера никуда не денешься. Вот такая… — на глаза навернулись слезы, но он быстро их вытер. — Что-то я расчувствовался… Это как бы не к лицу…

— Мы тоже порой плачем…

Криштоп:

— Эмоциональным стал…

— И как я понимаю, в бытовом плане на нее свалилось…

— Да…

— Им порой достается больше, чем мужикам…

— Мы же этого как бы не видим… Будто все само собой происходит… Все на ней… Я-то, грубо говоря, в казарме пожил, а она из семьи, от родителей и поехала со мной… В Хурбу.

Теперь у них за спиной было почти двадцать лет совместной жизни.