Войны новых технологий

Поэтому особым вниманием британских военных пользуется книга «Бихевиористский конфликт», написанная Маккеем и Тетемом. В рецензии на эту книгу подчеркивается, что прежде чем осуществлять дислоцирование, британские военные провели исследование целевой аудитории [6]. Целью исследования было изменение поведения, которое имеет потенциал возможного негатива, а также поддержка позитивного поведения. Потери 52-й бригады в результате составили 13 человек, что стало в четыре раза меньше, чем в других подобных случаях.

Один из авторов книги С. Тетем в своей работе по стратегическим коммуникациям задает их следующим образом [7]: «Системная серия непрырывной и последовательной деятельности, проводимой на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях, предоставляющая понимание целевых аудиторий, установление эффективных коммуникаций и развивающая и продвигающая идеи и мнения с помощью этих коммуникация, чтобы поддерживать определенные типы поведения».

Здесь стратегические коммуникации вообще задаются как инструментарий для изменения поведения. Сама книга «Бихевиористский конфликт» выросла из другой одноименной работы тех же авторов [8]. В ней они акцентируют, что внимание должно сместиться из периферии командного мышления в его эпицентр. Они пишут: «Передача информации конкретным аудиториям, чтобы повлиять на изменения поведения в конкретных политических целях, может оказаться более решающим фактором в будущих конфликтах, чем сбрасывание бомб на цель».

Вступив в эпоху долгих войн, США пришлось пересмотреть свое понимание войны. Долгая война должна быть справедливой для населения своей страны. В ней же надо более интенсивно и системно работать с населением страны противника, как и общественным мнением нейтральных стран. Долгая война не может быть решена чисто военным путем. Долгая война принимает формы войны холодной, поскольку становится войной идей [9]. Это некоторые выводы из конференций по долгим войнам.

Операции влияния стали сегодня в центре внимания [10–15]. Перед нами более сложный вариант воздействия, поскольку он опирается достаточно часто не столько на информацию о факте, как на информацию о коммуникаторе, что необходимо для того, чтобы ему поверили. Как пишет, к примеру, Дж. Форрест [16]: «Месседжи и коммуникаторы должны восприниматься их целевыми аудиториями как достоверные и легитимные. Для влияния на наше восприятие и поведение надо заставить нас их слушать».

Хатчинсон определяет операции влияния как применение силы с помощью инструментария мягких технологий [12]. Как представляется, этим определением ему удалось объединить почти бесконечное число пониманий и применений понятия операций влияния.

Коллективная монография РЭНД задает операции влияния более традиционным образом [11]: «Операции влияния представляют собой координированное, интегрированное и синхронизированное применение национального дипломатического, информационного, военного, экономического и другого инструментария во время мира, кризиса, конфликта и постконфликта, чтобы стимулировать отношения, поведения и решения иностранной целевой аудитории в целях интересов и целей США». Здесь удалось вместить в одно определение сразу все, тем самым несколько утеряно понимание вообще. Как видим, трансформация поведения как цель все равно вписана в определение операций влияния.

Внимание к поведению как цели меняет определенные типы характеристик и подходов по воздействию. К изменению поведения ведет более интенсивное воздействие, которое требуется для получения долговременных результатов. При этом следует вспомнить и одно из высказываний английских специалистов по мягкой силе, которые подчеркивают, что мягкая сила это не только коммуникация.