Войны новых технологий

Новости о волнениях распространились в тысячах твитов еще до того, как там вообще появились журналисты [28]. Р. Проктер, который возглавлял группу исследователей, пришел к выводу, что Твиттер как таковой не был решающим инструментарием. Он подчеркивает: «Политики и комментаторы быстро заклеймили социальные медиа в важной роли в инициации и организации беспорядков, призывая к закрытию таких сайтов, как Твиттер, если подобные события произойдут вновь. Однако наше исследование не нашло доказательства такой значимости в имеющемся материале, которые могут оправдать такой тип действий по отношению к Твиттеру. И наоборот, мы наши четкое доказательство того, что Твиттер является важным инструментом в мобилизации поддержки для наведения порядка после беспорядков и организации конкретных действий по наведению порядка». Кстати, к приблизительно таким же выводам приходят и исследователи арабской весны.

Лондонская школа экономики и газета Guardian выпустили совместно целую книгу, посвященную анализу этих беспорядков [29]. Кстати, волнения были в августе, а первые результаты исследований появились уже в декабре. В книге констатируется, что 81 % опрошенных сказали, что волнения обязательно повторятся, 64 % протестующих были из пяти самых бедных районов Англии и только 3 % – из пяти самых богатых.

Анализ больших массивов информации сегодня является весьма распространенным инструментарием. Одно из исследований такого рода начинается с утверждения, что мнение других становится важным, когда приходит время принимать решения, выбирая из нескольких альтернатив [30].

Талер и Санстейн назвали свое подталкивание архитектурой выбора, когда создается такой выбор, который ведет вас автоматически к нужному решению. При этом акцент сделан именно на понятии «автоматический», поскольку создатели теории не хотят допустить лишних раздумий у своего объекта воздействия.

И практически те же слова мы слышим от британских военных [8]: «Как результат общественного мнения, которое у многих в мире формирует восприятие реальности, люди будут делать свой выбор. Нашим предпочтением будет то, чтобы люди сделали „правильный” выбор. В Афганистане и, возможно, в других будущих конфликтах задача подталкивания людей к этому выбору либо с помощью конструирования, либо последствий станет функцией, выполняемой военными вместе с гражданскими акторами».

Это принципиально иной взгляд на войну. И он разными путями все время пробивается в центр дискуссий. К. Пейн, к примеру, вообще заговорил о коммуникативной войне [31]. Он подчеркивает, что достоверность нарратива становится ключом к победе в ней. Поэтому сегодня военные стали писать монографии о нарративах [32].

Мы видим, как постепенно проходит расширение понимания информационных операций. С одной стороны, они в качестве цели видят сегодня не только информацию, но и знания. С другой – происходит изменение целей: не просто передача нужной информации, а и изменение поведения.

Литература

1. Овчинский В., Ларина Е. Поведенческие конфликты – орудие завтрашнего дня // www.ng.ru/ng_politics/2014-11-18/15_conflict.html

2. Ларина Е. Мир – это война. Новые измерения жесткого противоборства // www.regnum.ru/news/1872031.html

3. Thaler R., Sunstein C. Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth, and Happiness. – New York, 2009.

4. Bell V. How to win wars by influencing peoples behavior // www.theguardian.com/science/2014/mar/16/how-to-win-wars-by-influencing-peoples-behaviour

5. Global strategic trends – out to 2045. – Swindon, 2014.

6. LePage R. Review of ‘Behavioral conflict’ // Journal of Military and Strategic Studies. – 2012. – Vol. 14. – I. 3–4.

7. Tatham S.A. Strategic communication: a primer // www.da.mod.uk/colleges/arag/document-listings/special/08(28)ST.pdf

8. Mackay A., Tatham S. Behavioural conflict. From general to strategic corporal: complexity, adaptation and influence // www.da.mod.uk/colleges/arag/document-listings/monographs/091216%20FINAL.pdf