Вокруг света с «Зарей»

О Билле Рудольфе я слышал еще в Ванкувере. А теперь его шхуна с претенциозным названием «Сивайф» («Морская жена») стояла недалеко от «Зари». Белоснежная двухмачтовая посудина стоимостью сорок тысяч долларов. Билл не выглядел ни миллионером, ни пижоном. В своих холщовых брючках и полинялой майке он больше походил на бедненького студента или матросика с заштатной фелюги. Сорок тысяч долларов — огромная сумма даже для Канады, Но Билл может позволить себе, наняв целую команду, отправиться годика на полтора поплавать на своей собственной шхуне. Капиталы его отца приносят весьма солидный доход. И весь этот затрапезный вид ни больше ни меньше как мода. В разговоре с нами Билл даже посетовал, что у него нет дома в Ванкувере: приходится жить на воде.

В Папеэте я познакомился с Мишелем Кутюрье, сорокалетним французом, который уже лет пятнадцать как покинул Париж. Он укатил из столицы на мотоцикле. Алжир, Тунис, Нигерия, Кения… Он жил в разных странах месяц, два, иногда несколько лет. Зарабатывал репортажами, которые отсылал в журналы и на телевидение. В Австралии познакомился с австрийкой Марией. Дальше поехали вместе. Полгода живут на Таити. Живут в старенькой палатке. Тут и постель, и керосинка, и столик для работы. Рядом под куском брезента — верный друг мотоцикл. Мишель уже планирует дорогу по Америке и Азии.

И еще об одном человеке, встреченном на Таити, хочется сказать мне несколько слов. Это канадец Ярослав, уроженец Закарпатья. Во время войны он мальчишкой был отправлен на работы в Германию. Потом оказался за океаном. Работает на урановых рудниках в глухих районах канадского севера. Год на руднике, потом отдых на Таити, теплый океан, подводная охота. И снова рудник, экономия денег, чтобы иметь возможность еще раз побывать на острове. У Ярослава нет ни семьи, ни родственников, ни планов на будущее. Только рудник и Таити.

* * *

…Мы мчались с мыса Таравао в Папеэте. И вдруг рядом с асфальтом, у въезда на участок одной из вилл, табличка с русской надписью: «Чайка», и рядом нарисована распластавшаяся в полете птица, точно такая, как на занавесе МХАТа. Русская «Чайка» на Таити? Это было так неожиданно, что мы не поверили своим глазам.

На Таити живут десять русских. Разные причины забросили их на самый край света. По-разному сложилась их жизнь. Но она не баловала никого из них, и, казалось бы, какая-то общность судьбы должна была сплотить этих людей. Но десятку раздирают постоянные ссоры. Только двое — Протасьева и Мериманов каким-то образом ухитряются ладить со всеми.

Бывший штабс-капитан Рубен Суренович Мериманов покинул Россию в 1920 году. Некоторое время он жил в Стамбуле, работая шофером. Потом уехал в Париж и стал преподавать там плавание и верховую езду. Он считал, что устроился лучше многих. Быть наставником жокеев — это лучше, чем вышибалой в кабаке или джигитом в цирковой труппе генерала Шкуро. В начале второй мировой войны он ушел добровольцем в армию. Воевал за чужую страну, командовал чужими солдатами, потому что чувствовал себя обязанным защищать Францию, которую считал второй родиной. После предательства вишистов он бежал в Лондон, где создавалась новая французская армия. Теперь Мериманов на отдыхе. Но полковничьей пенсии не хватает. И он прирабатывает все той же верховой ездой. У него жена полинезийка и три дочери. Старшей лет девятнадцать.

— Я хочу отправить ее учиться в Московский университет дружбы народов. Может быть, там будет хоть сколько-то мест и на Океанию. Знаете, мне хочется, чтобы она увидела мою родину. Я-то наверняка уж ее не увижу.

О Наталье Александровне Протасьевой я слышал еще в Союзе. Дочь крупного московского адвоката в 1918 году уехала вместе с отцом из голодной Москвы в Одессу. Возвратиться домой уже не удалось. Оккупация немцев, гражданская война, бегство в панической неразберихе отступающих войск в Стамбул, потом Париж. Несколько месяцев отдыха на хлебной Украине обернулись десятилетиями эмиграции. С горя умерла мать, парализовало отца. Потом два неудачных замужества. В начале войны Наташа Протасьева вступила в группу борцов Сопротивления. Она расклеивала листовки, собирала сведения о немецких воинских частях, укрывала и помогала перебраться через границу американцам, англичанам, французам, бежавшим из немецкого плена. Два раза у нее жили русские офицеры, бежавшие из концлагерей. Провокатор выдал группу патриотов. Из десяти членов группы семеро расстреляны, трое отправлены на десять лет в страшную тюрьму во Френах. После освобождения — работа переводчиком в войсках союзников. А теперь Протасьева — датский консул на Таити. Ей шестьдесят два года. Я ожидал увидеть уставшего от жизни человека, но встретил живую, темпераментную женщину. Она весело смеется и шутит, скачет по шхуне и требует рассказать, как теперь выглядит проезд, ведущий от Большого театра к Большой Дмитровке.

Она не любит, когда ее зовут по имени и отчеству.

— Зовите меня Наташа. Я еще не так стара. И знаете что, расскажите мне лучше о Волге.