Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

Часом позже мы сидели за широким дубовым столом, окруженные дредастыми хиппи, разговорами о любви к Богу и запахами травы. Рядом с Salvation mountain обосновались калифорнийские волонтеры, праздновавшие День благодарения, которые раздавали бесплатно сытные порции обедов. Все жители Слеб-сити незамедлительно прознали об этом и закатили настоящий пир, который не смог обойти стороной и нас. Как выразился бы любой американец, еда была на удивление organic, и я осознал, что уже позабыл вкус здоровой пищи после двухнедельного загула по фастфудам. За столом велись обычные для здешних мест разговоры:

— Мен, это супер-анти-янки место. Здесь много молодых, но еще больше людей старше шестидесяти — для них это райский уголок. Леонард строил свою гору с конца семидесятых, и она стала очень популярна после съемок фильма «В диких условиях». Я не уверен, что тот паренек Кристофер Маккэндлесс был здесь, но в своем журнале он написал, что тусовался пару недель. Естественно, режиссер Шон Пенн ухватился за это и приперся со своей бригадой операторов, они жили здесь целый месяц. После выхода их творения место получило мировую известность, и с тех пор любой глупенький подросток мечтает припереться к нам. Да и сам Шон ездит сюда каждый год на какой-нибудь праздник, где надирается в хламину.

Тем временем над головами раздавались дикие взрывы, словно сносили целый квартал домов: в десяти милях отсюда располагалась военная база, и каждый день солдаты проводили на ней эксперименты с оружием. Пока мы задирали головы вверх, рядом подсели трое загорелых ребят, видимо, клюнувших на громоздкий «третий марк» в руках Кати.

— Вотсап, гайз, where are you from? — спросил один из них. Так начинался абсолютно любой разговор в Калифорнии, и мы по привычке вяло ответили «From Russia». Парни доложили нам, что приехали из Сан-Диего поснимать окрестности горы спасения и заподозрили, что мы оказались здесь примерно за тем же. От жары и усталости Катя и я вырубались прямо за столом, клюя носом в пустые тарелки, поэтому успевали отвечать только «yeah» и «right». Увидев наш вялый настрой, ребята попрощались и ушли. Но через пятнадцать минут вернулись вновь с конкретным предложением: «Поехали вместе с нами в Сан-Диего!»

Я не мог больше это терпеть. Все силы Вселенной будто бы отговаривали меня от поездки в Феникс. Я посмотрел в зрачки одного из парней. Кучерявые волосы спадали на брови, зеленые глаза щурились, образуя линии на кончиках лица, и ехидно бегали из стороны в сторону, словно ставя очередной кикфлип — такие глаза могли быть только у скейтера или серфера. Все мое нутро сжалось, скукожилось, свернулось. Я всегда принимал решения, исходя из логики и здравого смысла. Но сейчас мой мозг позволил телу расслабиться и плыть по течению. Рассудок отступил, предоставив выбирать сердцу. Тогда мой рот выпалил один из самых иррациональных ответов в жизни:

— А почему нет?! Хрен с ней, с Аризоной. Мы едем в Сан-Диего!

— Йес, мэн! It will be fucking amazing!

Глава 47. Что такое поток

Мы с Катей завалились в автомобиль вместе с новыми знакомыми и помчали обратно, на запад, вопреки любому толковому замыслу. От жары мы сразу разделись до трусов. Машина летела на скорости девяносто миль в час, и в окно лезли знакомые горы и скалы Южной Калифорнии. Рядом с первым попавшимся полем мы остановились: здесь за забором паслось огромное стадо толстых овец. Покуда хватало глаз, все заполонилось белыми кучерявыми животными: их было столько же, сколько песка в пустыне. Мы переглянулись, не сказав ни слова, перелезли через забор и побежали вперед, размахивая конечностями в разные стороны. Гигантское стадо овец, как облако голубей, разлеталось под нашими ногами, а мы орали какие-то английские выражения, пустив язык по ветру — только познакомившиеся трое американцев из Сан-Диего и русский из Москвы. После такого дела стало сразу ясно — мы на одной волне. В машине парни с обычными именами — Джош, Камерон, Кирон — вели беседы о культуре потребления, фильмах шестидесятых и биографии Наполеона. Я был искренне удивлен, как Штаты могут носить таких прошаренных американцев, которые знают о существовании жизни за пределами этой страны. Спустя полтора часа езды машину остановили полицейские: это было обычным делом в приграничной зоне. Когда мы тормозили, Катя шепнула мне:

— Димон, у меня нет паспорта. Если они запалят это, мне аннулируют визу. Надо сделать так, чтобы они не проверяли наши документы.

— Хорошо, Катька, все будет олрайт, — подмигнул ей я. Когда машина остановилась, первым делом опустилось мое стекло, я высунулся из окна, снял кепку и с самым небрежным произношением, которое только мог из себя выдавить, спросил у полицейского:

— Вазап, мэн?